тягчайшие военные преступления и преступления против мира и человечности. 
Однако сама по себе ответственность за военные преступления, совершенные 
немцами, на протяжении десятилетий упорно вытеснялась из общественного сознания.
 Преследование союзниками по антигитлеровской коалиции лиц, совершивших военные 
преступления, характеризовалось крайне консервативными силами как «правосудие 
победителей»; оспаривалась законность проводившихся судебных процессов, 
подвергалась сомнению обоснованность выносившихся приговоров.
Особенно яростно названные силы защищали от обвинений в причастности к военным 
преступлениям представителей германских элит, в первую очередь представителей 
крупного капитала, генералитета и высшей бюрократии. При этом они имели 
возможность ссылаться на некоторые исключительно мягкие, порой даже 
оправдательные приговоры, вынесенные судами западных оккупационных держав на 
процессах, проходивших в условиях начинавшейся «холодной войны».
В последние годы под влиянием глубоких изменений, происшедших в Германии и на 
мировой арене, ответственность за преступления, совершенные немцами в годы 
второй мировой войны, стала предметом острой дискуссии, в которую активно 
включились широкие круги германской общественности. Эта дискуссия, в свою 
очередь, дала дополнительный импульс научным исследованиям. Важную роль в 
развитии дискуссии сыграла развернутая в 1995 г. Институтом социальных 
исследований в Гамбурге выставка «Война на уничтожение: преступления вермахта в 
1941-1944 гг.», которая впервые дала возможность многим немцам увидеть, какие 
чудовищные преступления и зверства творила германская армия в годы войны на 
территории СССР. Большое значение имело и начавшееся, наконец, во второй 
половине 90-х годов обсуждение в Германии необходимости возвращения золота, 
награбленного в оккупированных странах, его прежним владельцам и оплаты труда 
миллионов граждан других государств, прежде всего восточноевропейских, которые 
в годы войны были угнаны на принудительные работы в Германию. Вот тут и 
зазвучали названия крупнейших германских фирм и банков: страховой концерн 
«Альянц», «Дойче банк», «Дрезденер банк», бывший концерн «ИГ Фарбен», «Дегусса»,
 концерн «Даймлер-Бенц» и др.
Цели, которые преследовала нацистская клика во главе с Гитлером в годы второй 
мировой войны в Восточной Европе, стали широко известны. Доказано, что она 
сыграла ведущую роль в совершении преступлений. Но политика фашистской Германии 
определялась не только Гитлером и его ближайшим окружением. Непосредственное 
участие в ее формировании принимали и элиты германского общества — военная, 
хозяйственная, бюрократическая.
Выставка гамбургского Института социальных исследований и дебаты о выплате 
компенсаций подневольным рабочим дали толчок новому «спору историков» ФРГ, в 
центре которого оказались роль и ответственность германских элит. Попытки 
некоторых участников этого «спора» представить дело так, будто военные и 
деловые круги Германии были «втянуты» Гитлером и его кликой в подсудные, 
уголовно наказуемые действия, явно преследуют цель обелить германские элиты, 
представить их чуть ли не в роли жертв гитлеровского режима. Такая позиция 
требует отпора. Германские элиты активно участвовали в планировании, 
непосредственной подготовке и совершении преступлений. К ним с полным 
основанием могут применяться положения Закона № 10 Союзного контрольного совета 
от 20 декабря 1945 г. «О наказании лиц, совершивших военные преступления или 
преступления против мира и человечности», как в части определения состава 
преступлений, так и в части установления меры наказания.
Германская военная каста, не упускавшая случая поговорить о солдатских 
добродетелях и делах чести, не только попустительствовала совершению чудовищных 
преступлений в войне на Востоке, но и сама совершала их — «то в роли ведущей, 
то в роли вспомогательной силы». Научная комиссия, созданная с целью проверки 
фактов, которые были представлены на выставке в Гамбурге, справедливо отметила 
в своем отчете: преступления, совершенные германской армией на территории 
Советского Союза в отношении евреев, военнопленных и гражданских лиц, это «не 
отдельные злоупотребления или эксцессы, а действия, которые основывались на 
решениях высшего военного руководства и командующих войсками на фронте и в 
тылу».
О том, что деятельность командования вермахта была преступной, свидетельствуют 
приказы и инструкции ОКБ по ведению «расовой войны» против СССР и Красной Армии.
 Они доказывают факт тесного, «товарищеского» сотрудничества военной касты с СС 
при проведении репрессий мирного населения, особенно при уничтожении 
коммунистов и евреев. Об этом, в частности, свидетельствуют «Руководящие 
указания по специальным вопросам в дополнение к директиве №21» от 13 марта 1941 
г., «Положение о действиях полиции безопасности и СД в составе сухопутных сил» 
от 28 апреля 1941 г. и другие документы.
Еще одним доказательством преступного характера действий германского военного 
командования является приостановка им деятельности военных судов на период 
операции «Барбаросса», то есть освобождение от юридической ответственности 
германских офицеров и солдат в случае совершения ими преступных действий 
(казней, сожжений селений и прочих «коллективных мер насилия») в отношении 
населения СССР, если оно «окажет хоть какое-то сопротивление германским 
вооруженным силам» (распоряжения Гитлера «О военной подсудности в районе 
”Барбаросса” и об особых мероприятиях войск» от 13 мая 1941 г. и «Руководящие 
указания о поведении войск в России» от 19 мая 1941 г.).
В начале мая 1941 г., еще до издания этих директив, командование сухопутными 
силами Германии в одном из подготовленных им проектов аналогичных распоряжений 
обосновывало необходимость отказа от соблюдения каких бы то ни было норм и 
правил ведения войны на территории СССР тем, что здесь войскам якобы будет