североамериканские конкуренты. Добиться этого «Дойче банк», а затем концерн «ИГ 
Фарбен» и другие германские предприятия пытались еще со времен строительства 
железной дороги Берлин-Багдад и первой мировой войны.
Проблема захвата источников нефти на территории СССР и на Ближнем Востоке в 
1941-1942 гг. занимала все германские элиты. Наряду с Герингом, организацией по 
«четырехлетнему плану», «Континентальной нефтью» и группировавшимися вокруг нее 
концернами и банками, подготовка к броску на Ближний Восток интенсивно велась 
германским военным командованием, министерством иностранных дел и спецслужбами.
23 мая 1941 г. на основании директивы Гитлера № 30 был создан «особый штаб Ф» 
во главе с генералом авиации Г. Фелми, который должен был стать «центральным 
представительством по всем вопросам арабского мира, входящим в компетенцию 
вермахта». Он подчинялся непосредственно начальнику штаба верховного 
главнокомандования германскими вооруженными силами. «Особому штабу Ф» были 
приданы специальный батальон, имевший «тропическое обмундирование и иракские 
знаки различия», авиагруппа, инструкторы, «военные эксперты и агенты». Он 
располагал опорными пунктами на территории Ирака, Ирана, Сирии и Турции. Штабу 
вменялись в обязанность тесное сотрудничество с германской военной разведкой и 
снабжение всех «враждебных Англии сил» на Ближнем Востоке оружием, руководящим 
персоналом и специалистами по саботажу, которые должны были «поддержать будущие 
германские операции путем своевременного нанесения удара».
Министерство иностранных дел также активно включилось в подготовку акции на 
Ближнем Востоке. Через посланника Ф. Гроббу, эксперта по Ближнему Востоку, оно 
координировало свою деятельность с «особым штабом Ф». В начале 1942 г. Гробба в 
записке на имя Риббентропа, которая называлась «Продвижение Германии через 
Кавказ в арабское пространство», сообщал следующее:
«Цель нашего продвижения в арабское пространство — это Суэцкий канал и 
Персидский залив, а заодно оккупация Ирака, Сирии и Палестины... Необходимо 
подготовиться к взятию [под германский контроль. — Д.А.] нефтяных сооружений в 
различных областях арабского мира и Ирана (Киркук, Ханекин, Абадан, Кувейт, 
Бахрейн, трубопроводов, ведущих в Триполи и Хайфу, и нефтеперерабатывающих 
заводов в этих местах)».
Гробба предлагал начать «подготовку к заключению соглашения о переходе [к 
Германии. — Д.А.] концессии Иракской нефтяной компании» и решить «при участии 
торгово-политического отдела [министерства иностранных дел. — Д.А.], а также 
внутригерманских инстанций вопрос о статусе советников». Он сообщил, что 
обсудил с имперским министерством финансов и Рейхсбанком вопрос о «приведении в 
движение финансов и экономики» на Ближнем Востоке, после того как он будет 
оккупирован Германией, и подчеркнул, что «необходимый материал, в частности 
буровое оборудование, подготавливается».
Главное имперское управление безопасности (РСХА) своими методами также 
содействовало достижению целей Германии на Ближнем Востоке. Оно собирало 
необходимую информацию, в частности в зарубежной прессе, и картографический 
материал. С ним, очевидно, сотрудничал «Исследовательский центр Ближний Восток» 
в Тюбингене под руководством офицера СС В. Лорха. РСХА передавало полученные им 
сведения одному из директоров «Континентальной нефти» Г. Шлихту. С 1943 г. на 
РСХА, по всей видимости, была возложена задача по изучению технических деталей 
добычи, транспортировки и переработки нефти на Ближнем Востоке. Сведения такого 
рода требовались для проведения диверсий на британских нефтедобывающих 
предприятиях, для разрушения нефтеперекачивающих станций и 
нефтеперерабатывающих заводов.
Наступление вермахта в южных районах СССР летом 1942 г. было прямо связано с 
планами захвата нефтяных ресурсов. Германское руководство рассчитывало, с одной 
стороны, удовлетворить потребности вермахта в горючем путем захвата кавказских 
нефтяных промыслов, а с другой — надеялось через Кавказ прорваться к «большой 
нефти» Ближнего Востока. Еще в апреле 1942 г. Гитлер и ОКБ постановили, что 
главный удар должен быть нанесен вермахтом на южном участке. Цель — «уничтожить 
врага на подступах к Дону, чтобы затем овладеть нефтяными районами кавказского 
пространства и перейти Кавказ». Кейтель признавался в кругу своих ближайших 
сотрудников: «Ясно, что операции 1942 г. должны обеспечить нам доступ к нефти. 
Если этого не произойдет, то в следующем году мы не сможем проводить никаких 
операций». Гитлер высказывался еще определеннее: «Если я не получу нефть 
Майкопа и Грозного, то мне придется прекратить эту войну».
Успехи вермахта на начальном этапе наступления вселяли в нацистское руководство 
и хозяйственные круги оптимизм относительно возможности достижения их целей на 
Кавказе и Ближнем Востоке. Участники «совещания по нефти», созванного Герингом 
10 июля 1942 г., прежде всего руководители «Континентальной нефти», пребывали в 
состоянии полной эйфории и полагали, что вопрос о захвате иракских нефтяных 
месторождений практически уже решен.
Впоследствии, когда германские войска под ударами Красной Армии были вынуждены 
уйти с Северного Кавказа, в Берлине никак не хотели расставаться с мечтой о 
кавказской и ближневосточной нефти. В пропагандистских документах еще в конце 
января 1943 г. можно было встретить такие заявления: «Освоение расположенных на 
Кавказе и в Каспийском море русских нефтяных районов предстоит в ближайшее 
время... Наша отважная армия создаст предпосылки для того, чтобы наша доля в 
мировых источниках сырья, в том числе в запасах нефти на земле была бы 
обеспечена».
Военные цели и военные преступления
После самоубийств Гитлера, Гиммлера и Геббельса и вынесения Международным 
трибуналом в Нюрнберге смертных приговоров Герингу, Розенбергу, Кейтелю и 
прочим нацистским главарям, не вызывает сомнений, что эти лица совершили