Осенью был объявлен второй четырехлетний план и Геринг назначен комиссаром по 
планированию. Он должен был найти для Германии иностранную валюту, в которой та 
нуждалась для вооружения. Промышленность получила энергичные указания увеличить 
производство. Был создан новый концерн "Герман Геринг", изыскательское общество,
 чей объявленный капитал поднялся с 5 млн. до 400 млн. марок. Начав с 
эксплуатации бедных руд, оно в конце концов превратилось в гигантское 
промышленное объединение со штатом более чем 700 тыс. рабочих и стало трестом 
по добыче железной руды и угля исключительно в военных целях. 

Два управления министерства экономики перешли под военный контроль: генерал фон 
Лёб стал отвечать за сырье, а генерал фон Ганнекен - за энергию, железо и уголь.
 

Эти меры были понятны военным: шла подготовка к войне, то есть к возвращению их 
главенства. 

Предвкушение превосходства ослепляло их до такой степени, что они не замечали, 
как совершенствуются службы Гиммлера, и меньше всего обращали внимание на людей,
 которые плели свои сети в тени бюро на Принц-Альбрехтштрассе. Новый шеф 
гестапо Генрих Мюллер с дотошностью старого служаки подготавливал окончательное 
приручение армии партией. 

Несмотря на все свои заявления, Гитлер так и не смог избавиться от глухого 
недоверия к офицерам. В основе такого недоверия лежал комплекс неполноценности 
бывшего ефрейтора с выработанным рефлексом стоять по стойке "смирно" в 
присутствии офицера. Потом он привык ко всем этим полковникам и генералам, с 
которыми тесно общался и которые всегда выступали в роли просителей. Но всегда 
считал их чужаками. 

С недоверчивостью, смешанной с презрением, называл он "верхним слоем" тех, кто 
хотел взять на себя ответственность за прежнюю Германию, но не преуспел в этом. 
Была здесь, возможно, и злость старого окопного солдата, которого травили 
газами на фронте, на этих генералов, видевших боевые действия лишь издалека и 
называвших людей, чья жизнь была им доверена, "человеческим материалом". В этом 
отношении на него повлияли теории Рема о необходимости "популяризировать" армию.
 

Его окружение испытывало такое же чувство недоверия, и он охотно прислушивался 
к требованиям железного контроля над армией, которая в противном случае может 
выступить против него самого. Гитлер не строил никаких иллюзий насчет 
"обращения" армии в национал-социалистскую веру. "Моя армия, - говорил он, - 
реакционна, мой флот - христианский, а моя авиация - национал-социалистская". 
Авиация была создана Герингом с помощью новых кадров, поставленных партией, но 
армия оставалась глубоко монархистской и открыто праздновала годовщины кайзера. 


Гитлер был убежден, что его военный гений более высок, нежели все знания, 
полученные в военных академиях и школах, и считал необходимым обеспечить за 
собой управление армией, чтобы навязывать свои стратегические концепции 
боязливому штабу. 

Хозяева гестапо, Гиммлер и Гейдрих, всячески толкали его на то, чтобы он добил 
единственного противника, который у них оставался. Они полагали, что их триумф 
будет полным лишь в том случае, если они обезглавят армейский генеральный штаб. 
С этой целью Гиммлер начал с 1935 года плести хорошо продуманную интригу против 
двух самых высоких лиц в германской армии фельдмаршала фон Бломберга и генерала 
фон Фрича. Чтобы избавиться от этих двух врагов СС, гестапо решило опозорить их.
 

Человеком, которого Гейдрих выбрал для исполнения этой операции, был шеф 
гестапо Мюллер - грубый администратор, какие встречаются почти повсюду. 
"Функционер" до мозга костей, он жил и работал ради "бумаг", статистики, 
докладных. Он чувствовал себя хорошо, лишь занимаясь записками, повестками дня 
и инструкциями. Главной заботой Мюллера было "продвижение". Его мало беспокоило 
то обстоятельство, что закулисная сторона его жизни состояла из гнусных доносов,
 анонимных писем, средневековых пыток и тайных казней. Все эти ужасы доходили 
до него лишь в типично бюрократическом виде, то есть как сухие доклады и 
записки. 

Генрих Мюллер был баварским крестьянином с почти квадратной головой. Небольшой 
рост, приземистость, массивность, тяжелая и слегка покачивающаяся походка 
выдавали его происхождение. Малоинтеллигентный, но чрезвычайно упорный и 
упрямый, он не хотел быть неотесанным трудягой и мечтал стать чиновником - 
весьма завидная должность, потому что чиновникам обеспечивалась пенсия. Ему 
удалось поступить на службу в мюнхенскую полицию. Именно там Гиммлер заметил 
такие его качества, как слепое подчинение дисциплине и профессиональная 
компетентность. Как все чиновники политической полиции, Мюллер до 1933 года 
работал против нацистов. Гиммлер не ставил ему это в вину и верил, что он с 
таким же рвением будет служить новым хозяевам. Мюллер сделал гораздо больше, 
чтобы заставить забыть о своем прошлом и особенно, чтобы смягчить враждебность,