Во главе орпо был поставлен обергруппенфюрер СС (генерал) Далюге. Эта ветвь 
объединяла шупо, городскую полицию, соответствовавшую бывшей службе порядка, 
жандармерию, административную, речную и береговую полицию, пожарников, 
гражданскую оборону и ее вспомогательную техническую полицию. 

Во главе сипо был поставлен Гейдрих. Эта "полиция безопасности" внесла 
значительные усовершенствования в деятельность всей полицейской машины. Ведь 
она объединила гестапо, тайную государственную полицию и криминальную полицию - 
крипо. 

В книге, опубликованной через год в Мюнхене, уточнялось, что крипо боролась 
против деяний врагов государства и что в качестве таких врагов следовало 
рассматривать: " 1. Лиц, которые в связи со своим физическим или моральным 
вырождением отрезали себя от народной общины и в своих личных интересах идут на 
нарушение правил, установленных для защиты общего интереса. Против этих 
злоумышленников будет действовать криминальная полиция. 

2. Лиц, которые, являясь ставленниками политических врагов 
национал-социалистского германского народа, хотят разрушить национальное 
единство и подорвать мощь государства. Против таких злодеев будет не щадя сил 
бороться гестапо". 

Отныне политическая и криминальная полиция будут работать рука об руку во славу 
Гиммлера и ради Процветания нацистского режима. 

Во главе гестапо Гейдрих поставил своего заместителя Генриха Мюллера, который в 
известной мере был его руководителем уже с 1935 года, а руководство крипо он 
доверил старому технократу Артуру Небе, который таким образом вернулся к своим 
исходным функциям. 

Что касается СД, Гейдрих сохранил за собой право руководства ею и стал "шефом 
сипо и СД", причем последняя служба, как орган партии, сохраняла еще 
зависимость от государственных органов. 

Военные, по-видимому, не отреагировали на новый рост влияния партии внутри 
государства. Скорее всего, они просто не оценили всей важности такой 
перегруппировки. Но уже в скором будущем они получат возможность на деле 
убедиться в ее эффективности. 

Часть третья. 

Гестапо готовит вторжение. 

1936-1939 годы 

1. Гестапо атакует армию 

Военные обратили мало внимания на укрепление полицейской машины Гиммлера в июне 
1936 года, потому что были слишком поглощены первыми успехами реванша. 

Тремя месяцами ранее, 7 марта 1936 года, Гитлер денонсировал Локарнский договор 
и грубо захватил Рейнскую демилитаризованную зону. В тот самый час, когда 
послам Франции, Англии, Италии и поверенному в делах Бельгии вручались 
дипломатические ноты, германские войска дефилировали по улицам Кобленца. 
Примерно 20 тыс. человек перешли Рейн утром 7 марта. Под восторженные 
приветствия жителей они занимали старые рейнские казармы, в которых немецких 
солдат не было с 1918 года. Эти "символические части", как называл их фон 
Нейрат, составили к вечеру того же дня тринадцать пехотных батальонов и 
тринадцать артиллерийских дивизионов. Париж и Лондон были удивлены. Говорили о 
военном отпоре и о новой оккупации Саарбрюккена; гражданские министры выступали 
сторонниками отпора, но военные этому противились. Генерал Гамелен соглашался 
на вмешательство лишь в том случае, если предварительно будет проведена 
всеобщая мобилизация. Дело ограничилось дипломатическим протестом. Германские 
войска, вступившие в Рейнскую область, получили строгий приказ отступить, если 
последует какая-либо ответная военная акция со стороны французов независимо от 
ее масштабов. Такая неудача - а привести дело к ней было очень легко - нанесла 
бы жесточайший удар по престижу Гитлера; список упущенных противниками нацизма 
возможностей пополнился еще одной строкой. 

Именно с этого, 1936 года Германия вступила на путь войны. Экономические и 
финансовые мероприятия имели единственной целью ориентировать Германию на 
военную экономику. В этом году начались научные исследования и разработки по 
производству заменителей различных продуктов, "эрзацев", вдохновлявших 
юмористов и забавлявших французов, которые не подозревали, что в недалеком 
будущем они тоже к ним привыкнут. 12 мая 1936 года Геринг заявил: "Если завтра 
мы будем вести войну, придется пользоваться заменителями. Деньги не будут 
играть никакой роли. А если так, мы должны быть готовы создать для этого 
предварительные условия еще в мирное время". 7 мая он добавил: "Все меры должны 
рассматриваться с точки зрения неизбежности войны".