минут, чтобы установить, что эти документы фальшивые. Тогда все трое признались,
 что они являются гражданами Болгарии, и дали свои настоящие имена: Благой 
Попов, Васил Танев и Георгий Димитров. 

Димитров! Как только о его задержании узнали в штаб-квартире гестапо, радости 
ее сотрудников не было конца. Еще бы! Димитров являлся руководителем 
коминтерновского подполья в Западной Европе и был уже осужден в Болгарии: 
первый раз на 20 лет тюремного заключения и второй раз на 12 лет. Двое его 
товарищей были также осуждены за свою политическую деятельность на 12 лет 
каждый. Они бежали из Болгарии, нашли себе убежище в России, где пробыли 
достаточно долго, и только что прибыли в Германию, пытаясь отсюда нелегально 
пробраться в Болгарию. Они утверждали, что никогда не видели ван дер Люббе, а 
Торглер известен им лишь по фамилии. Как только распространилось известие об их 
аресте, сбежались десятки свидетелей. Все они уверяли, что видели троих болгар 
в компании ван дер Люббе и Торглера в ресторане, на улице, в рейхстаге, когда 
они таскали ящики, что-то высматривали в холле рейхстага и в других самых 
немыслимых местах. Димитров воспринял эти утверждения с полным спокойствием. 
Ему нетрудно было доказать, что в день пожара он находился в Мюнхене. 

Таковы были люди, сидевшие на скамье подсудимых, и таковы были улики, 
справедливые в отношении ван дер Люббе и беспочвенные в том, что касалось 
четырех других. 

Процесс привлек внимание широкой публики. В зале находились 120 журналистов 
почти всех стран, за исключением советских, не допущенных в помещение суда. 
Гитлер возлагал большие надежды на "суровый" приговор, который должен был дать 
новую пищу для антикоммунистической пропаганды. 

Незадолго до Лейпцигского процесса дело разбиралось в другом суде. Немецкие 
эмигранты, нашедшие себе убежище во Франции, в Голландии, в Англии, а некоторые 
и в Соединенных Штатах, подняли на ноги мировую общественность. Они сами 
провели расследование, собрали свидетельства, опубликовали фотографии и 
документы, проливающие свет на ту истину, о которой догадывался каждый: 
рейхстаг был подожжен самими нацистами ради того, чтобы престарелый Гинденбург 
согласился подписать законы о введении чрезвычайного положения и чтобы найти 
оправдание начавшимся репрессиям. 

В Париже сложилась чрезвычайно активная группа, в работе которой приняли 
участие Андре и Клара Мальро, Жан Гюенно, итальянец Кьяромонте. Двое немецких 
писателей-коммунистов - Вилли Мюнценберг и Густав Реглер опубликовали на многих 
языках "Коричневую книгу", получившую широкое распространение. Подлинный смысл 
событий становился достоянием гласности. 

В начале сентября один из антифашистских комитетов образовал в Лондоне 
Международную комиссию по расследованию, которая решила провести заранее 
слушание дела о поджоге рейхстага. В работе комиссии, проходившей под 
председательством крупного лондонского адвоката, советника Двора Ее Величества 
Дениса Ноуэлла Притта, приняли участие французские, английские, американские, 
бельгийские, швейцарские общественные деятели, и в частности Гастои Бержери, 
г-жа Моро Джиафери, г-жа Анри Торрес, Артур Хейс, Вермелен. Место прокурора в 
ходе этого процесса занимал сэр Стаффорд Криппс, изложивший все известные факты 
и пояснивший, что данная имитация судебного разбирательства не имеет подлинной 
юридической силы и служит лишь тому, чтобы выяснить истину, которой 
определенные обстоятельства мешают выявиться в самой Германии. 

К моменту завершения работы комиссии с полной определенностью выяснилось, что, 
хотя ван дер Люббе и являлся одним из поджигателей рейхстага, он мог быть лишь 
орудием в чьих-то руках. В чьих же? На этот вопрос комиссия ответила 
определенно: в руках нацистов, и в особенности Геринга, который таким образом 
становился главным обвиняемым. 11 сентября г-жа Моро Джиафери, получившая к 
этому времени массу писем, содержавших угрозы по ее адресу, громогласно 
заявила: "Нет в мире ни такого суда, ни такого правопорядка, которые, даже 
будучи настроены негативно в отношении обвиняемых, смогли бы хоть на миг 
допустить обоснованность всех этих смехотворных доказательств. Да, но теперь 
надо спасать лицо тому, кто выходит на сцену из-за спины этих людей, которых 
решено погубить. Теперь речь идет о спасении того, кто уже осужден всеми 
честными людьми, Геринга..." 

"Кто был в Берлине 27 феврали вечером, имея в своем распоряжении ключи от 
рейхстага? 

Кто направлял действия полиции? 

Кто контролировал режим полицейского надзора и мог его усилить или снять 
совсем? 

Кто имел ключи от подземных переходов, через которые поджигатели проникли в 
здание рейхстага? 

Этот человек не кто иной, как Геринг, министр внутренних дел Пруссии и