отвлекло его на многие месяцы от руководства полицией, что в такой напряженный 
период было весьма опасно. Борман, да и сам Гитлер во время его отсутствия 
привыкли давать свои распоряжения непосредственно Кальтенбруннеру, так что 
Гиммлер оказался отстраненным от руководства. Не информировали его и о 
большинстве распоряжений Гитлера. 

Итак, "тысячелетний рейх", обещанный пророком нацизма, доживал свои последние 
часы. Империя "расы господ" стала узкой полоской территории Германии, 
уменьшавшейся с каждым часом в эти дни конца апреля 1945 года. Оказались 
бесполезными победы партии над ее противниками, победы гестапо над соперниками 
и конкурентами. Среди развалин того, что еще совсем недавно было городом, 
столицей, в нескольких метрах от элегантной улицы Унтер-ден-Линден, на которую 
вскоре упадут первые русские снаряды, Гитлер из своего бункера продолжал 
рассылать приказы, уже не доходившие по назначению. Впрочем, многие соединения 
и части, которым адресовались эти приказы, уже не существовали. 

10 апреля, уступая настояниям своего окружения, Гитлер решил перенести ставку в 
"Бергхоф", Орлиное гнездо, а военная канцелярия его ставки выехала в 
Берх-тесгаден, куда позднее должен был перебраться и он сам. 12 апреля 
рейхсканцелярия подверглась бомбардировке с воздуха и в ней начался пожар. 16 
апреля русские прорвали немецкий фронт на Одере и в Лозице и хлынули к Берлину. 
Но Гитлер так и не выехал из Берлина. Намеченный на 20 апреля день его рождения 
- выезд в последнюю минуту пришлось отменить. Красная Армия уже достигла 
Луббена в 70 километрах к югу от Берлина и двигалась к городу вдоль долины реки 
Шпрее. На севере русскими был взят Ораниенбург, и они оказались в 30 километрах 
от Берлина. 

В ночь с 20 на 21 апреля, заручившись согласием Гитлера, три человека покинули 
развалины рейхсканцелярии: Риббентроп, Геринг и Гиммлер. Гитлер окончательно 
отказался выехать в Берхтесгаден. Он понимал, что его замысел закрепиться на 
"баварском выступе" уже неосуществим. В своем последнем выступлении по радио, 
переданном 20 апреля одним из запасных передатчиков, еще работавшим, несмотря 
на непрерывную бомбардировку, он объявил свое решение оставаться в Берлине, 
чего бы это ему ни стоило. 

Услышав это заявление, Геринг встрепенулся. День рождения фюрера он провел 
вместе с ним, в окружении старых соратников, которые в тот момент еще 
находились в Берлине: Гиммлера, Геббельса, Риббентропа и, конечно, Бормана. Но 
Герман вовсе не собирался умирать. Зловещий конец в глубине бункера под 
русскими бомбами и снарядами не представлялся ему слишком заманчивым. К тому же 
он уже принял все необходимые меры, дабы обеспечить себе выезд из города. 
Времени было в обрез. Геринг выскользнул из бункера и, пользуясь темнотой 
наступавшей ночи, пробрался в свою резиденцию, где его уже ждали машины, 
готовые двинуться в путь. 

Еще в самом начале апреля Геринг приказал разместить в надежном месте его 
коллекцию, представленную произведениями искусства, украденными из различных 
стран Европы. Чтобы перевезти эту добычу в Берхтесгаден, где нашла себе убежище 
его вторая жена, актриса Эмми Зоннеман, со своей дочерью, потребовалось два 
железнодорожных состава. В сопровождении нескольких грузовиков, груженных 
последними ящиками имущества, и легковой машины с сотрудниками его штаба Геринг 
отправился на юг. Двигаясь вдоль узкого коридора, пока еще отделявшего русские 
войска от американских, караван "вернейшего сподвижника фюрера" смог без помех 
прибыть в Берхтесгаден вечером 21 апреля. Геринг не знал еще, что в тот же час 
Гиммлер также пустился в бегство, а несколько позже за ним двинулся и 
Риббентроп. Оба они, как и сам Геринг, рассчитывали пустить в ход свои козыри, 
чтобы попасть на вакантное место, освобождаемое Гитлером. 

Геринг мог считаться законным наследником. После создания гестапо он стал 
безупречным нацистом, оказывая неизменную поддержку самому фюреру. В 
соответствии с Законом от 29 июня 1941 года Геринг становился фюрером не только 
в случае смерти Гитлера, но также и в том случае, если он по какой-либо причине 
оказывался не в состоянии выполнять свои обязанности "даже на короткий срок". 

23 апреля Геринг решил, исходя из текста этого закона, что созрели условия для 
наследования власти, поскольку Гитлер оказался не в состоянии осуществлять 
управление армией и сам заявил Кейтелю и Йодлю, что, когда настанет время 
мирных переговоров, наиболее подходящей фигурой для этого будет Геринг. Генерал 
ВВС Коллер, прибывший в Берхтесгаден 23 апреля, передал Герингу эти 
высказывания фюрера. Геринг рассудил, что действительно искомый момент 
наступил: американцы и русские встретились на Эльбе и Красная Армия завершила 
окружение Берлина. Пробил наконец для него час взять на себя всю полноту власти 
в стране. Даже в этой обстановке Геринг испытывал чувство огромной гордости. 

Он собрал всех деятелей нацистского режима, находившихся в данный момент в 
Берхтесгадене. Это были: доктор Ламмерс, начальник рейхсканцелярии, Филип 
Боухлер, рейхслейтер и заведующий личным секретариатом Гитлера, генерал Коллер 
и полковник ВВС, адъютант Геринга Бернд фон Браухич, сын маршала Браухича. По 
общему мнению, Гитлер, запертый в Берлине, терял возможность руководить и 
командовать. Заручившись одобрением присутствовавших, Геринг по радио обратился