заседаний. Взрыватель с часовым механизмом был уже приведен в действие. Взрыв 
должен был последовать в 12 час. 40 мин. Когда они вошли в зал, совещание уже 
началось. В 12 час. 36 мин. Штауфенберг поставил свой портфель на пол и 
придвинул его к массивной ножке стола, так, чтобы взрывчатка находилась менее 
чем в двух метрах от Гитлера. Сделав это, он незаметно покинул помещение, 
сказав, что ему необходимо срочно связаться с Берлином. Тем временем полковник 
Брандт продолжал свой доклад о положении в Галиции. Придвинувшись к карте, он 
наткнулся на портфель Штауфенберга. Брандт передвинул его таким образом, что 
между портфелем и Гитлером оказалась массивная ножка стола. 

В 12 час. 45 мин. прогремел мощный взрыв, раскидавший толстые каменные стены 
барака. Штауфенберг, находившийся в двухстах метрах от строения, увидел, как 
взлетела в воздух крыша, как пламя и дым повалили из выбитых окон. Для него 
сомнений не было: Гитлер погиб вместе со всеми, кто находился в зале заседаний. 
Однако в действительности дело обстояло иначе: хотя полковник Брандт был 
действительно убит, двое генералов смертельно ранены и все прочие участники 
совещания получили ранения большей или меньшей тяжести, Гитлер отделался 
царапинами благодаря массивной ножке стола, прикрывшей его от взрывной волны. 

У Штауфенберга не было времени, чтобы выяснить все эти обстоятельства. Уверовав 
в успех покушения, он помчался на близлежащий аэродром и вылетел в Берлин. Там 
его ждал неприятный сюрприз: вопреки намеченному плану берлинские заговорщики 
не приступили к действиям. Они хотели удостовериться в смерти Гитлера, прежде 
чем выступить по радио с заявлением о смерти фюрера и о создании нового 
правительства, в котором Беку был уготован пост главы государства, а генералу 
фон Витцлебену пост главнокомандующего вермахтом. 

Штауфенберг заверил всех в том, что Гитлер погиб, и убедил в необходимости 
действовать. Однако время было потеряно, и эта задержка в гораздо большей 
степени, чем неудача покушения, помешала осуществлению плана путчистов. 

Уже шли в гарнизоны первые распоряжения путчистов, когда некоторым из них, в 
том числе самым высокопоставленным, стало известно, что Гитлер лишь легко ранен.
 Связь с Растенбургом, отключенная одним из сообщников Штауфенберга, была 
восстановлена к 15 час. 30 мин. и с этого момента паника овладела многими не 
слишком мужественными участниками заговора. В надежде спасти свою жизнь, они 
отреклись от своих друзей и отказались выполнять то, что обещали сделать всего 
несколькими днями ранее. Те, кто охотно оказал бы помощь заговорщикам в случае 
успеха, теперь отвернулись от них, а некоторые, в частности генерал Фромм, 
бросились их арестовывать. За несколькими редкими исключениями, все эти 
генералы вновь стали такими же, какими были всегда, не считая того времени, 
когда энергия Штауфенберга на время выбила их из привычного состояния, а именно 
- трусливыми оппортунистами{49}. Только в 19 час. 30 мин. генерал Витцлебен 
передал по радио телеграмму, предписывавшую военным брать в свои руки всю 
полноту власти на местах. Если бы этот приказ пошел в эфир в 13 час., ситуация 
могла бы быть спасена, поскольку Геббельс, информированный о покушении, только 
в 16 час. получил указание объявить по радио, что фюрер жив и здоров. 

В это время Гиммлер, срочно назначенный командующим внутренней армией, о чем он 
давно мечтал, уже летел в Берлин, чтобы возглавить операции по подавлению путча 
и организовать репрессии. Шелленберг с помощью Скорцени к этому времени уже 
успел взять под контроль часть армейских формирований, которые должны были 
выполнять приказы заговорщиков. 

В час ночи Гитлер выступил по радио. Путч захлебнулся, и поднялась кровавая 
волна репрессий. 

В Париже, как и в Праге, и в Вене, участники заговора, действовавшие в 
оккупационных войсках, в 16 час. узнали, что покушение состоялось, как было 
намечено. Около 19 час. 30 мин. Бек позвонил Штюльпнагелю и подтвердил приказ о 
выполнении намеченных мероприятий. Штюльпнагель принял приказ к исполнению, 
хотя с первых же шагов успех операции был поставлен под вопрос изменой, имевшей 
катастрофические последствия. Маршал фон Клюге, недавно сменивший фон 
Рундштедта на посту командующего вооруженными силами на Западе, пообещал ранее 
свою помощь заговорщикам "в том случае, если покушение будет успешным". Но в 19 
час. он узнал из сообщений берлинского правительственного радио, что Гитлер 
отделался небольшими ранениями, и тут же пошел на попятную. В 19 час. 30 мин. 
он получил сообщение от Витцлебена, утверждавшего, что Гитлер скончался, и 
снова проявил желание примкнуть к заговорщикам. 

В 20 час. 15 мин., связавшись напрямую с ОКВ, он получил подтверждение 
безрезультатности покушения и снова переметнулся на сторону гитлеровцев. Этот 
отказ сотрудничать с заговорщиками - на сей раз окончательный - грозил им 
тяжелыми последствиями. Но их парижская группа уже отдала свои приказы и была 
полна решимости довести дело до конца. Далее в случае провала заговора в 
Берлине ничто не могло помешать им продолжать начатое во Франции, объявив 
открыто о своем неповиновении берлинским властям. Такой шаг, конечно, мог бы 
вызвать чрезвычайно важные последствия в самой Германии. Поэтому уже отданные 
приказы не были отменены.