опасность для Германии, но и целые "группы и партии". 

В качестве верховного руководителя сил СС на французской территории он мог 
использовать для репрессивных операций любые подразделения СС, а также 
французов, завербованных в силы СС. Кроме того, он имел возможность 
пользоваться услугами военизированных и коллаборационистских формирований. Эту 
карту Оберг использовал очень широко. Он не забыл уроков захвата власти в 
Германии и старался поэтому поддерживать группы, формировавшиеся по образцу СА 
или СС, не понимая, что эти движения представляли собой часто предприятия 
усовершенствованного "рэкета", позволявшие всякого рода проходимцам получать 
огромные субсидии, ограничиваясь взамен созданием полуфиктивных мелких групп. 

Те же цели преследовала организованная Гейдрихом встреча Оберга с 
представителями французского правительства Рене Буске и Жоржем Илэром, 
специально вызванными в Париж, чтобы договориться о мерах, которые надлежало 
принять правительству Виши. Речь шла о передаче власти во французских 
полицейских службах руководителям пронацистских партий. В начале мая Рене Буске 
уже обсуждал с Гейдрихом своевременность этих мер и добился от него отсрочки. 
Он вновь решительно протестовал против предложения немцев убедить их отказаться 
от этих мер. Буске заверил, что в обмен французская полиция обязуется 
поддерживать порядок и пресекать подрывную деятельность, которая, по его мнению,
 была скорее "антинациональной", нежели антигерманской. Его целью была отмена 
"Кодекса заложников", принятого 30 сентября 1941 года. Начались переговоры с 
Обергом для определения формул совместной декларации, которая составила бы 
основу отношений между двумя полициями и разграничивала бы их сферы 
деятельности. 

Они чуть было не сорвались из-за гибели Гейдриха, который должен был вернуться 
в Париж и, как надеялись участники переговоров, утвердить условия соглашения. С 
его смертью все было поставлено под вопрос. Установки, с публикацией которых 
Гейдрих согласился временно подождать, были переданы Лавалю. Одновременно 
коллаборационистские партии, особенно партия Дорио, развязали бешеную кампанию 
нападок на правительство Виши, обвиняя его в печати и на митингах в мягкости, 
трусости и даже в сговоре с врагами "Европы" (то есть нацистов), открыто 
приписывая Буске стремление защитить евреев, франкмасонов и т.д. 

Несмотря на эти атаки, направляемые службами СС из Парижа, переговоры 
продолжались. Они завершились 29 июля так называемым "соглашением Оберга Буске",
 как окрестил его Кнохен. Речь действительно шла о соглашении, окончательный 
текст которого был утвержден, по словам самого Буске, после того, как ему 
удалось добиться некоторых изменений. 

Как только условия соглашения были окончательно одобрены, его обнародовали. "На 
банкете, состоявшемся у меня дома, - сказал Оберг, - мы, то есть Буске и я, 
зачитали в присутствии районных префектов и полицейских чинов подготовленный 
нами документ"{36}. 

В том виде, в каком соглашение было зачитано в тот день, оно выглядело как 
победа Буске, поскольку в нем закреплялось строгое ограничение функций 
германской полиции и почти полная независимость французской. Оно включало 
чрезвычайно важный пункт, благодаря которому можно было думать о смягчении 
репрессий, особенно об отказе от практики казней заложников. Уточнялось, в 
частности, что от французской полиции никогда не будут требовать содействия в 
подборе заложников и что задержанные ею лица ни в коем случае не могут стать 
объектом репрессивных мер со стороны германских властей. Французские граждане, 
виновные в совершении политических преступлений, и уголовники будут 
подвергаться судебным преследованиям и наказаниям по французским законам и по 
приговору французских судов. Только непосредственные участники покушений, 
направленных против германской армии и оккупационных властей, могут быть 
востребованы германской полицией. Лица же, арестованные немцами, также не 
должны ни в коем случае быть объектом внесудебных репрессий или использоваться 
в качестве заложников. 

Можно понять законную гордость, которую испытал в этот момент генеральный 
секретарь французской полиции. Соглашение было направлено всем руководителям 
французских полицейских служб и всем начальникам постов сыскной полиции СД и 
службы порядка. После вступления немцев в южную зону соглашение было 
подтверждено 18 апреля 1943 года, чтобы его можно было применять на вновь 
захваченных территориях. Это было второе соглашение Оберга - Буске. В этом 
втором варианте были воспроизведены наиболее важные пункты предыдущего и еще 
раз повторено положение, согласно которому французские граждане, арестованные 
французской полицией, передавались французским судам и судились по французским 
законам. 

Увы, эти многообещающие пункты были просто красивыми словами. Соглашение, 
торжественно обнародованное 29 июля 1942 года, отнюдь не дало тех результатов, 
которых от него были вправе ожидать, и не помешало казням заложников. Что же 
происходило в действительности? 

С 29 июля 1941 года немцы в соответствии с документом, подписанным Обергом,