— Закрыть воздушные клапаны! — раздается в ответ команда.

Клапаны, расположенные сверху цистерн плавучести, через которые вышел воздух, 
перекрываются на посту управления вручную при помощи маховиков, соединяющихся 
тягами.

— Погрузиться на тридцать метров! — командир застыл, опершись скрещенными 
руками на стол, поверх которого разложена морская карта.

Шеф стоит за спинами двух операторов так, что указатели рулей глубины, 
индикаторы глубины, дифферента, шкалы и стрелки глубоководных манометров 
находятся перед ним, как на ладони.

Стрелка маномера поворачивается. Пятнадцать метров, двадцать, двадцать пять.

Слышится лишь приглушенное гудение электромоторов. Где-то далеко в трюме 
тоненько, одиноко капает вода. Шеф смотрит наверх. Включив карманный фонарик, 
он отправляется осматривать трубы по левому борту. Течь прекращается сама собой.


— Так-то лучше! — негромко произносит шеф.

Лодка вздрагивает.

Кажется, Старика это совершенно не касается. Кажется, что неподвижный взгляд 
по-прежнему устремлен в точку впереди, но время от времени, не поворачивая 
головы, он бросает быстрые взгляды по сторонам.

Стрелка манометра приближается к тридцати. Ее движение постепенно замедляется. 
Наконец она замирает. Лодка перестает погружаться. Она висит в толще воды 
подобно дирижаблю, но все-таки чувствуется, что центр тяжести по-прежнему 
смещен к корме. Она не поднимается и не опускается, но еще не встала на ровный 
киль.

Шеф начинает выравнивать лодку:

— Перекачать воду вперед!

Вахтенный Турбо открывает клапан, спрятанный за трубой перископа. Шеф отдает 
приказание изменить положение гидропланов. Теперь даже без продувки цистерн 
лодка начинает подниматься. Очень медленно стрелка манометра начинает двигаться 
в обратном направлении. Заданная глубина достигается динамически — лишь 
посредством горизональных рулей и поступательной тяги винтов.

Шеф не перестает отдавать распоряжения операторам рулей глубины. Наконец 
раздается голос командира:

— Подняться на перископную глубину!

Он порывисто встает и тяжело поднимается в башню.

— Впереди — двадцать вверх, сзади — пять вниз! — это уже шеф.

Водяной столбик в приборе Папенберга уже начал медленно опускаться. Шеф 
наклоняется в сторону, поворачивает голову назад и докладывает в башню:

— Перископ чист!

Каждое колебание столбика воды в Папенберге означает, что лодка качнулась вверх 
или вниз. Операторы глубинных рулей пытаются серией четко выверенных по времени 
движений крыльев нейтрализовать взлет или падение лодки раньше, чем они 
отразятся в Папенберге, потому что тогда будет уже поздно: либо перископ 
слишком высунется из воды, выдав атакующую лодку врагу, либо он уйдет под воду, 
и командир не сможет ничего увидеть в решающий момент.

Шеф ни разу не оторвал взгляд от Папенберга. Впрочем, как и оба оператора 
гидропланов. Показания прибора чуть заметно колеблются. В лодке царит полная 
тишина, если не считать раздающееся время от времени басовитое гудение мотора 
перископа.

— Вахте мостика приготовиться! Надеть плащи! — доносится из башни голос 
командира.

Дозорные на мостике, завязав зюйдвестки под подбородками и надев свои 
непромокаемые плащи, группируются под люком башни.

— Приготовиться к всплытию!

В кормовом отсеке кочегары сейчас накачивают солярку внутрь дизелей, чтобы они