Он водит биноклем по сторонам. Внезапно справа по борту возникает тень. 
Отворачивать уже поздно! Мы расходимся с ними так близко, что замечаем 
светящийся огонек: нет никакого сомнения — там человек курит сигарету. Если бы 
он хоть немного присмотрелся бы, то наверняка увидел бы нас, необычный контур, 
наполовину скрытый в дыму.

Теперь перед нами встают еще три или четыре силуэта. Они приближаются или 
удаляются? Что происходит?

— Какой оживленный перекресток, — бормочет Старик из-под бинокля.

Видны огни — кормовые фонари — издалека доносится гул.

— Похоже, они стоят на якоре, — слышу я голос штурмана.

— Вы полагаете, мы уже добрались до внутреннего рейда?

— Похоже, что так!

Вдалеке появляется настоящее ожерелье огней, аккуратно выложенное вдоль линии 
горизонта. Правда, во многих местах оно разорвано: значит, там вдоль пирса 
ошвартовались корабли — да вон и их силуэты.

Справа по борту тоже виднеются пароходы. Их положение определить нелегко. Если 
бы они все стояли на якоре, развернувшись в одну сторону, это было бы проще 
сделать. Но одно судно смотрит на нас кормой, а соседнее показывает свой нос. 
Невзирая на темноту, их контуры хорошо различимы на фоне далеких огней.

— Скорее всего, они залегли между какими-нибудь транспортами, — бормочет Старик.


Я понятия не имею, как он собирается найти нужный нам пароход — немецкий 
корабль «Везер», которое должно снабдить нас всем необходимым.

— Судовое время?

— 21.30!

— Превосходно, все идет по плану!

Старик отдает почти одну за другой две команды, быстро перекладывающие руль. 
Похоже, в этом месте проходят сложные течения. Рулевому дремать не приходится.

Боже, если бы только мы могли воспользоваться нашим прожектором. Это же 
полнейшее безумие — пробираться в незнакомом доме наощупь.

Как бы то ни было — вокруг нас с дюжину пароходов и, по всей видимости, военных 
кораблей. Вон там, три румба правее, маячит что-то, похожее на канонерку или 
небольшой миноносец.

Старик приказывает остановить машины. Некоторое время мы продолжаем скользить 
по инерции, при этом наш нос поворачивается направо.

— Теперь нам осталось лишь отыскать ту самую посудину! — обнадеживающе заявляет 
Старик.

Вновь раздаются команды машинному отделению, затем рулевому, опять команды 
мотористам, и вновь целая россыпь рулевых приказаний. Мы шныряем зигзагом меж 
огромных теней.

Приказы рулевому и машинному отделению сыпятся, как из пулемета.

— Я сейчас сойду с ума! — шепчет второй вахтенный офицер.

— Это не решит нашу проблему, — отвечает ему Старик.

— Вон наш трамвай! — восклицает второй вахтенный, решивший пока отложить свое 
помешательство.

Действительно, как у трамвая, вспыхивают голубые искры! Словно в подтверждение 
своего сходства, вагонные дуги еще пару раз высекают искры.

Прямо перед нами лежит огромный темный массив. Должно быть, его образуют 
перекрывающиеся контуры двух или трех кораблей.

— Там кто-то сигналит! — докладывает штурман.

— Где?