платками!» Нам не хватает торшера, чтобы обставить нашу маленькую гостиную. Но 
на него и старик может раскошелиться… Гертруда уже раздалась, как дом. Шесть 
месяцев, как-никак! Хотел бы я знать, сможем ли мы въехать в наш собственный 
дом, когда настанет время… Нет — никаких ковров — да и кому они нужны? К тому 
же их можно заполучить только по наследству. Ковры может взять на себя другой 
мой шурин, он декоратор. Сам он предпочитает называть себя — художник по 
интерьерам. Как я всегда говорю: «Если только дом еще стоит!» Они делают по 
восемь налетов в неделю!

— Ладно, еще один поход, а потом — на учебные курсы, — говорит кто-то 
успокаивающим тоном. Это боцман.

— Мы покрасим стол белой краской и спрячем газометр в аккуратный небольшой 
ящичек.

— Докеры сделают его тебе. Ты запросто сможешь вынести его. В конце концов, это 
не самая громоздкая вещь на земле, — это, должно быть, штурман.

— На твоем месте я заставил бы их сделать сразу и детскую коляску — у них есть 
для этого все необходимое, — подначивает его боцман.

— Спасибо за совет. Я подумаю об этом, если мне потребуется пуленепробиваемая.

Последнее слово осталось все-таки за ним. Но он на этом не успокаивается:

— А еще не знают, куда складировать избыток провизии. Почему бы не раздать всем 
по паре банок? Думаю, Гертруда нашла бы им лучшее применение.

Следующим утром, около девяти часов, мы натолкнулись на многочисленные остатки 
кораблекрушения. Одна из наших лодок, очевидно, смогла нанести урон конвою. На 
волнах, расходящихся в стороны от нашего носа, качаются доски, сплошь покрытые 
нефтью. Вместе с ними подпрыгивает надувная лодка. В ней сидит человек. Кажется,
 что он с удобством устроился в кресле-качалке. Его ноги свесились за выпуклый 
борт, почти касаясь воды. Руки подняты, как будто он читает газету. Странно 
лишь, что они такие короткие. Когда мы подходим ближе, я вижу, что у него нет 
обеих рук. Он протягивает нам обугленные культи. Его лицо превратилось в 
обгоревшую маску с двумя рядами белеющих зубов. На мгновение складывается 
впечатление, что на его голову натянут черный чулок.

— Мертвый! — замечает штурман. Впрочем, он мог бы и не говорить этого.

Резиновая лодка со своим трупом быстро скользит мимо нас назад и бешено пляшет 
на нашей кильватерной волне. Кажется, «читателю» нравиться укачиваться в 
лодочке, как в уютной колыбели.

Никто не решается первым нарушить тишину. Наконец, штурман произносит:

— Но это был гражданский моряк. Ума не приложу, где он раздобыл надувную лодку. 
У них на транспортах обычно спасательные плоты. Резиновая лодка — это любопытно.
 Прямо как на боевых кораблях.

Хорошо, что его замечание на техническую тему отвлекло нас. Старик доволен, что 
можно переключиться на обсуждение этой загадки. Они со штурманом довольно долго 
дискутируют на тему, находятся ли на борту торговых судов военные моряки. «А 
кто же еще стоит у их орудий?»

Обломки крушения все никак не кончаются. Затонувший пароход оставил после себя 
заметный след: черные пятна мазута, ящики, расколотые шлюпки, обугленные 
останки плотов, спасательные жилеты, целые палубные надстройки. Среди них 
встретились три или четыре утопленника, висящие в своих жилетах лицами вниз, с 
головами, погруженными в воду. Дальше — больше: целое поле плавающих трупов, 
большинство — без жилетов, лица — в воде, многие тела изуродованы.

Штурман слишком поздно заметил покойников среди обломков, и теперь у нас нет 
времени на смену курса.

В голосе Старика слышатся металлические нотки, он велит ускорить ход. Мы 
пробиваем себе дорогу сквозь рассеянные повсюду части человеческих тел, которые 
наш нос, подобно снегоочистителю, раскидывает в обе стороны. Старик смотрит 
вдаль прямо по курсу. Штурман обозревает свой сектор.

Я замечаю, как наблюдатель с правого борта проглатывает комок в горле, когда 
мимо него на бревне, покрытом белыми полосами, проплывает труп, свесив голову в 
воду.

Интересно, где он нашел такое бревно?

— Вон там — спасательный круг! — объявляет Старик внезапно охрипшим голосом.

Он живо отдает необходимую последовательность команд машинному отделению и