по-прежнему кружившие в небе, попытались зайти в атаку под разными углами, но 
их отогнали.

Пока шёл бой с самолётами, механик и его люди пытались восстановить способность 
лодки погружаться. Но на это требовалось много времени. А тем временем в бою 
появились убитые и раненые, они лежали на мостике.

В довершение всего показались два эсминца, которые сразу же открыли огонь по 
«U-128». Но молодой Штайнерт не думал сдаваться. Он понадеялся, что на 
максимальном ходу сумеет уйти под прикрытие недалёкого нейтрального берега. По 
его приказу механик пустил на всю мощь оба дизеля и оба электромотора. «U-128» 
развила скорость хода за 18 узлов.

Эсминцы бросились за лодкой, стреляя изо всего, чем располагали. Один из их 
снарядов угодил в боеприпасы, сложенные в рубке, и взорвал их.

Через шесть часов после того, как лодка всплыла, Штайнерт наконец дал приказ 
команде оставить тяжело повреждённый корабль, к которому, несмотря на все 
старания личного состава электромеханической боевой части, так и не вернулась 
способность погружаться. А после взрыва в боевой рубке она могла затонуть и без 
дальнейшей посторонней помощи.

Осадник прыгнул в воду вместе с Отто Райгертом. Оба были со своими 
легководолазными аппаратами. Рваные резиновые лодки уже ни на что не годились. 
Пока лодка тонула, эсминцы продолжали вести обстрел, подвергая опасности 
спасающихся.

– Тоже мне, джентльмены проклятые, – проворчал Райгерт, грозя им кулаком.

– Спокойно, – сказал Осадник. – Это нам не поможет. И потом, они думают, что мы 
сами погрузились.

– Может быть.

Самым главным делом на этот момент было собрать плавающих в одну кучу, и 
Штайнерт, который проявил присутствие духа в тяжёлой ситуации, сделал это.

Внезапно с рёвом появилась летающая лодка и села на воду недалеко от пловцов. 
Люди закричали, а большинство нырнули, боясь, что их начнут расстреливать.

Но самолёт не открыл огня, а вместо этого с него бросили на воду резиновую 
лодку, в которой могли поместиться некоторые из спасшихся. В неё поместили 
раненых, среди которых был и механик.

Через шесть часов подошёл американский эсминец, и подошёл осторожно, словно 
опасаясь пропавшей лодки. Осадник был одним из первых, поднявшихся на борт 
эсминца. Одного за другим на борт подняли всех из воды. Раненым сразу оказал 
помощь внимательный корабельный врач, который не пропустил и легко раненых, но 
больше всего времени уделил механику. Несмотря на все усилия американского 
медперсонала, рана механика оказалась смертельной для него.

Эсминец пришёл в Пернамбуку[32 - Или Ресифи (Бразилия).], командование 
позаботилось, чтобы спасённых разместили в приличных бараках.

«Для меня это было самое удивительное время за всё время войны, – писал юный 
Осадник в своём дневнике. – Бразильцы вели себя в отношении нас прекрасно и 
старались наилучшим образом выполнять наши пожелания. Не могу того же сказать о 
здешних немцах. Кажется, они хотели застраховаться на будущее от всяких 
неприятностей».

Позже членов команды «U-128» перебросили на крейсере «Милуоки» в Штаты. Во 
время перехода их допрашивали, но в вежливой и дружеской манере. Позднее, на 
берегу, им снова пришлось в течение четырёх дней пройти весьма придирчивый 
допрос в американском лагере.

«U-591» также была потоплена к югу от экватора. Её командир лейтенант Цисмер 
признался, что также был удивлён вежливому обращению со стороны американцев. 
Вот его слова:

Нашу лодку сильно повредили, и она быстро затонула. Надувной лодки у нас не 
было. Только несколько спасательных жилетов оказались в пригодном состоянии, на 
всех двадцать семь человек, плававших в тёплом тропическом море, их не хватило. 
Но всё равно мы были рады, что выбрались живыми.

Лишь море колыхалось на том месте, где несколько минут назад плавал рундучок с 
дорогими нам вещами – фотографиями наших жён и любимых девушек, мы этот 
рундучок называли нашим домом.

Все подняли головы к небу. Менее чем в двухстах метрах над нами появился 
самолёт, который потопил нашу лодку. Когда он проходил точно над нами, из его