Подводная лодка «U-68» находилась в 60 милях от Панамского канала. Когда день 
закончился и сразу, без сумерек, наступила темнота, жара в лодке продолжала 
держаться, как в теплице. По интенсивности жары все дни ничем не отличались 
друг от друга. Этот конкретный день оказался субботним.

На «U-68» субботний день даже на позиции всегда рассматривался как предвыходной.
 В этот день выдавали бутылку холодного пива. Сам Мертен весьма обстоятельно 
относился к процессу. Он не считал за удовольствие выпить пива в одиночку. И 
все на лодке почти 160 часов ждали этого момента.

Итак, пиво раздали. Мертен стоял на мостике. И, собираясь сделать первый глоток,
 он услышал от вахтенного офицера:

– Там что-то любопытное, господин командир. Какой-то странный свет над морем.

Мертен вместо бутылки взял в руки ночной бинокль. В бинокль он различил две 
тускло светящиеся буквы V, а над ними – еле заметный силуэт. Несомненно, это 
были два транспорта, тяжело гружёные, шедшие без огней.

– По местам стоять к торпедной атаке! Приготовить торпедные аппараты к залпу 
тремя торпедами.

Вся команда действовала быстро, приказы выполнялись со скоростью, с какой 
электрический механизм реагирует на нажатие кнопки.

После того как «U-68» заняла удобную позицию для атаки и были обработаны все 
необходимые данные для производства залпа – собственная скорость хода, скорость 
цели, дистанция, угол и так далее, – последовала команда «пли».

Сердца людей застучали, как приглушённые барабаны. В тишине стало слышно 
тиканье секундомера, которым штурман засекал время движения торпед.

И вот – бах, бабах! – два взрыва подряд.

Две торпеды поразили второе судно. Третья торпеда прошла мимо цели. Но время 
ещё было. Мертен развернулся и произвёл выстрел из кормового торпедного 
аппарата по ведущему судну – решение и выстрел последовали молниеносно.

Взрыв. Судно воспламенилось. Команду десятитысячника охватила паника, люди 
спешно покидали судно, они бегали и кричали, как сумасшедшие.

– Это странно, очень странно. Наши благородные противники обычно не так легко 
теряют дух, – задумчиво произнёс Мертен.

– Они, видно, перед этим начитались жёлтой прессы о «проклятых подводных 
лодках», вот у них и сдают нервишки, – предположил вахтенный офицер.

– Может, и так, – ответил Мертен.

Ведущий сухогруз тонул, а второй, однако, держался на плаву, покачиваясь на 
волнах. Машины не работали, и он казался беспомощным, как раненый слон среди 
покачивающейся на ветру растительности джунглей.

Ночь поглотила переполненные спасательные шлюпки, спешно уходящие подальше от 
этих мест. Металлический шум уключин слышался в тишине всё тише и тише. 
Внезапно с «U-68» увидели на волнах вспышку света, потом раздался крик:

– Помогите! Помогите!

– Человек за бортом. Наверно, прыгнул за борт в спасательном жилете, с 
аварийным фонарём. Вон он, болтается на волнах, – сказал вахтенный офицер, 
указывая рукой.

– Некрасиво – оставить товарища в море, а самим смотаться, – недовольно заметил 
Мертен и развернул лодку в направлении спасающегося. Его вытащили на борт – 
седого старого моряка, лет шестидесяти, не меньше. Мертен протянул дрожащему 
моряку открытую, но ещё не начатую бутылку пива – отличное дортмундское пиво. 
Тот выпил прохладный напиток и немного пришёл в себя.

– Небось, думали, что конец? – вежливо поинтересовался Мертен, дружески ткнув 
моряка в бок.

– Да, сэр!

– Механик? – спросил Мертен, указывая на измазанную фуфайку.

– Да, сэр, точно.

Моряк поёжился.