Как она погружалась – это было нечто ужасное. Хотя Мертен поставил на 
горизонтальные рули лучших специалистов и хотя механик сам отдавал приказы, 
«U-68» никак не хотела подчиняться командам. Она танцевала, как балерина, и 
никакими манипуляциями не давала поставить себя на ровный киль.

Довольно долго они так барахтались в воде. Каждый раз, когда на несколько 
мгновений перископ поднимался над водой, Мертену удавалось составить себе 
картину происходящего. Британский крейсер занялся своим привычным 
разрушительным делом, а он, Мертен, оставался беспомощным, бессильным и 
неспособным атаковать крейсер.

Может быть, другая лодка сможет что-нибудь сделать…

Но командиру той лодки не повезло. Он неправильно оценил скорость хода крейсера,
 и его торпеды прошли за кормой крейсера, не причинив ему вреда. Уходил 
прекрасный шанс.

И Мертен принимает совершенно безумное решение.

– По местам стоять к всплытию! – прокричал он. – Продуть балласт!

Механик, вахтенный офицер, члены команды остолбенели. Всплывать? Сейчас? Старик 
совсем, видно, потерял голову.

«Питон» тонул. Его команда и команда «Атлантиса», которую он недавно спасал, 
высадились в шлюпки. И вот между этими шлюпками и британским крейсером 
всплывает Мертен. Он сделал больше: он пошёл прямо на «Девоншир»! Он любым 
способом хотел спасти команды «Питона» и «Атлантиса» от попадания в руки 
британцев. И поставил все на отчаянный бросок. И это удалось.

Крейсер, увидев лодку, резко изменил курс и прибавил ход. Вскоре он исчез за 
горизонтом.

Теперь командование принял на себя Рогге. Он распределил по 120 спасшихся на 
каждую подводную лодку, а остальных – по шлюпкам, которые взяли на буксир обе 
лодки. Но и после этого оставались люди, которых разместили на верхних палубах. 
Им дали надувные спасательные плоты – некоторое утешение на случай, если лодка 
будет вынуждена погрузиться и оставить их на воде. В этих водах было полно акул,
 и надувной плот был отнюдь не лишним в таких условиях.

Радиограмма из штаб-квартиры сообщила, что ещё несколько подводных лодок идут 
на помощь и что за спасёнными вышли из Бордо две большие итальянские подводные 
лодки. Если итальянцы успешно преодолеют жёстко патрулируемый Бискайский залив, 
то это значительно облегчит дело.

Но людям всё равно было легче от одного того, что их не бросили. Они знали, что 
для них что-то делается и что ради них не пожалеют никаких усилий, чтобы 
довести до успешного конца уникальную спасательную операцию.

На камбузах подводных лодок готовили пищу, чтобы покормить всех до единого. 
Седая Атлантика стала свидетельницей довольно необычной сцены: на маленьком 
полубаркасе, спущенном с «Питона» перед его потоплением, с подводных лодок от 
шлюпки к шлюпке развозили еду.

Буксирные тросы оправдали возложенные на них надежды. За это надо было 
благодарить Рогге, потому что тросы остались с «Атлантиса». Рогге всегда уделял 
повышенное внимание тому, чтобы на его корабле поддерживался образцовый порядок 
и чтобы любые принадлежности были первого класса. И вот теперь его морская 
осмотрительность приносила дивиденды.

Все, конечно, ругались – на жару, на еду и вообще на всё, о чём можно было 
подумать. 

«Пока они ругаются, я за них спокоен, – думал Рогге. – Это признак того, что у 
них с боевым духом всё нормально. Плохо, если они замолчат и повесят головы.

Ночью людям в шлюпках и на верхней палубе было холодно и они завидовали своим 
товарищам в плотно набитых лодках. Но и последним жилось в отсеках несладко. 
Атмосфера была тяжёлой, гораздо тяжелей, чем обычно в лодке, и этим сказано всё.


И в довершение всего, когда вдали появилось судно, оно оказалось британским! Но,
 тяжело гружёное, оно пошло дальше по своим делам.

Это подорвало душевное равновесие Мертена. Даже Рогге подумал, что для Мертена 
это слишком. Неделю он ждал встречи с британским судном, а тут… «Ладно, – 
подумал Рогге, – хорошо, если они по радио не выдадут наши координаты».

Британское судно не воспользовалось своей радиостанцией. Приличия на море не 
умерли даже в это время. Конечно, британское судно могло поинтересоваться