группе в отчаянной попытке защитить суда, вверенные их заботам.

В перекрестии нитей перископа Мютцельбург видел три судна, когда оператор 
гидрофонов уловил совершенно иной тип шума винтов, который шёл с кормы. это был 
сверлящий и ноющий звук, который прямо-таки впивался тысячами раскалённых 
иголок в тело Кампе. Он слушал эти шумы буквально несколько секунд, больше не 
было необходимости. Он точно знал, что это.

– Группа эсминцев, приближаются с кормы, – доложил он.

Мютцельбург взглянул в перископ и увидел с кормы эсминец всего в сотне метров. 
Эсминец шёл точно курсом подводной лодки, и точно в кильватере.

– Погрузиться на двадцать метров! – отрывисто приказал Мютцельбург.

Лейтенант Хайда вздрогнул и побледнел как полотно. Он хотел что-то сказать 
Мютцельбургу, но из-за спокойной и решительной улыбки молодого Мютцельбурга его 
слова застряли в горле.

– Спятил, что ли, старик? – наверняка прошептали про себя некоторые подводники.

Шум винтов был явным и с каждым мигом становился всё громче.

Мютцельбург, однако, не имел никакого намерения искать спасения в глубине. Он 
позволил эсминцу пройти прямо над собой. Киль эсминца должен был пройти над 
самой рубкой подводной лодки. Каждый на лодке инстинктивно вжал голову в плечи. 
Кто-то потянулся к своему спасательному жилету. Замерли сердца, застыло дыхание.
 Вот-вот раздадутся взрывы глубинных бомб.

Но эсминец не сбросил ни одной бомбы.

– По местам стоять к торпедной атаке! Первый торпедный аппарат товсь!

Мютцельбург отдал приказ спокойным, почти усталым голосом.

«U-203» снова всплыла на перископную глубину. Мютцельбург увидел корму 
удаляющегося эсминца. 30 метров… 40… 50… Он видел людей, стоявших у глубинных 
бомб. Торпедисты доложили:

– Первый готов!

Передняя крышка торпедного аппарата номер один открылась, и блестящее чудовище 
вырвалось в голубоватые, кристально чистые воды Атлантического океана. Со 
скоростью сорок узлов снаряд со смертельной начинкой бросился вслед за эсминцем,
 захватил его и нанёс удар.

Почти одновременно со страшным взрывом вздрогнул корпус подводной лодки и так 
потряс её, что люди попадали, как кегли. Загремели металлические пайолы палубы.

Раздались зловещие звуки чего-то деформирующегося, ужасающий шум тонущего 
эсминца. Слышно было, как ломаются переборки гибнущего корабля, из охотника 
ставшего жертвой.

Только с опытной командой, показавшей себя во многих сражениях, мог Мютцельбург 
пойти на такую рискованную до безрассудства атаку.

Одним из членов этой команды был старшина-машинист Ивенс, человек редкостный во 
всех отношениях. Ему совсем немного не доставало в обхвате, чтобы не отличаться 
от настоящей бочки. Хорошо ещё, что в его обязанности не входило по тревоге 
пролезать через люк на мостике. Находясь не на вахте, он любил раздеться, чего 
другие никогда не делали, когда враг был рядом. Спал он обычно в одних трусах, 
и спал крепким сном.

Новички на лодке навсегда запомнили случай, когда мирно спавший Ивенс вдруг 
вскочил и, как был в трусах и носках, выскочил из каюты и исчез в дизельном 
отсеке, где набросился на вахтенного старшину-машиниста:

– Эй! Ты какого чёрта тут сидишь?! Почему левый дизель работает только на пяти 
цилиндрах?

Бедный вахтенный застыл в удивлении – как если бы борец с алкоголем подскочил к 
нему и начал объяснять, какой вкусный и полезный напиток пиво.

– Вот дьявол! Неужели сам не слышишь?

– Нет. Все стучит как надо.

– Как надо! Ладно, давай посмотрим.

Они вместе осмотрели дизель, и оказалось, что один из патрубков совершенно