Мютцельбург продолжал идти внутри конвоя, не подвергаясь угрозам, и спокойно 
выбирал себе новую жертву. Для усиления боеготовности лодки он сразу же 
приказал зарядить торпедные аппараты, из которых только что был произведён залп.
 Двадцать минут спустя офицер-торпедист доложил, что оба аппарата снова готовы 
к выстрелу.

Ещё трижды «U-203» атаковала одиночными выстрелами. Ещё три попадания. Ещё три 
потопленных судна.

«Одна торпеда – одно судно» – таков был девиз Отто Кречмера, когда он отошёл от 
тактики, заложенной Деницем, и под собственную ответственность стал проникать в 
середину конвоев – и доказал эффективность своей тактики яркими успехами. В 
лице Мютцельбурга «Отто Молчаливый» нашёл своего преемника.

На лодке Мютцельбурга не было таких людей, которые с холодным сердцем 
относились бы к тем, кто на торпедированных судах, разламывающихся, горящих, с 
шипением погружающихся в пучину, с криками отчаяния борются за свою жизнь.

Спасать? Но такая попытка означала бы самоубийство для атаковавшей подводной 
лодки.

Мютцельбург собирался сделать ещё один заход, а Хайда подыскивал новую 
«стоящую» цель, когда внезапно из-за носа одного из транспортов вынырнул корвет 
– это был опасный и смелый манёвр, корвет едва разошёлся с носом транспорта.

Корвет включил поисковые прожектора, луч прожектора сразу попал на лодку. 
Случайность или немецкую лодку обнаружили?

Бежать немедленно! Но в какую сторону?

Мютцельбург приказал дать самый полный, в это же время по лодке прозвучал 
сигнал срочного погружения, с мостика посыпалась вниз верхняя вахта, последним 
нырнул в люк Мютцельбург. А лодка уже погружалась, вода с шумом врывалась в 
лодку через ещё не полностью закрытый люк. Но это не имело большого значения. 
Разве что делало лодку чуть тяжелее. Всё остальное было делом механика, который 
уже успел переключить лодку с дизелей на электромоторы.

Во время скоростного рывка перед погружением лодка набрала такую инерцию, что 
стала быстро зарываться в глубину. За сорок пять секунд «U-203» из надводного 
положения перешла в подводное, полностью скрывшись под водой. Заработали 
горизонтальные рули. Мютцельбург не стал уходить на большую глубину и положил 
вертикальный руль так, чтобы поднырнуть под киль транспорта, который шёл слева 
по борту. Корвет стал бросать глубинные бомбы по тому курсу лодки, каким его 
засекли перед погружением. Корвет не решился бросать глубинные бомбы близ 
транспорта, под которым нашёл прибежище Мютцельбург. Взрывы возле лодки 
раздались только тогда, когда она ушла на глубину 170, а потом и 210 метров. На 
поверхности эсминцы вели охоту на «U203». Когда они двигались, двигался и 
Мютцельбург. Когда же они останавливались, чтобы прощупать глубину с помощью 
«Asdic», стопорил моторы и Мютцельбург. Глубинные бомбы рвались повсюду.

На гидрофонах сидел Бартель, молодой специалист, похожий внешне на въедливого 
бухгалтера. Он добросовестно вёл учёт взрывов, ставя кусочком мела четыре 
вертикальные линии и пересекая их по диагонали пятой. Количество групп из пяти 
всё возрастало и возрастало.

За первые шесть часов прогремело не менее семи десятков взрывов.

Некоторые члены команды все их и не слышали: они улеглись поспать.

– Вот крепкий народ! – улыбался Мютцельбург. – На берегу от них одни 
неприятности командирам, а в море они на вес золота.

Конвой ушёл – без пяти транспортов общим водоизмещением в 28 000 тонн.


* * *

Во взаимодействии с другими лодками «U-203» в сентябре 1941 года атаковала один 
канадский конвой.

Сражение длилось несколько часов, и конвой был разбит на мелкие группы, каждую 
их которых по очереди атаковали «волки» из подводной стаи.

Стоял светлый день. «U-203» находилась на перископной глубине и собиралась 
произвести свою третью атаку. Обычно лодки не атаковали днём, но тут вышло 
исключение. За ночь конвой был настолько разъединён, что сопровождавшие его 
вспомогательные авианосцы были лишены возможности обеспечить конвою охранение с 
воздуха, а до зоны действия самолётов берегового командования конвой ещё не 
дошёл, поэтому подводные лодки имели полную возможность атаковать транспорты в 
этой «мёртвой зоне». Только несколько эсминцев лихорадочно носились от группы к