утром 3 мая.

Фон Фридебург предложил Монтгомери немедленную капитуляцию всех войск в 
Восточном Фрисланде и Гольштейне. Монтгомери сказал: «Я требую, чтобы она была 
распространена на войска в Голландии и Дании».

Фон Фридебурга связался с Деницем, который сразу согласился, и эта частичная 
капитуляция вошла в силу 5 мая. Подводным лодкам было приказано прекратить 
боевые операции за некоторое время до этого.

Факт, характеризующий честность фельдмаршала Монтгомери: он приказал сразу же 
прекратить бомбардировки районов, о которых зашла речь на переговорах.

Более сложными были переговоры с генералом Эйзенхауэром, к которому Дениц 6 мая 
направил адмирала фон Фридебурга и генерала Йодля, чтобы вести дальнейшие 
переговоры о капитуляции. Эйзенхауэр упорно настаивал на полной капитуляции, но 
потом позволил убедить себя сделать отсрочку в сорок восемь часов и согласился, 
чтобы в течение этого периода войска и мирные жители перешли из восточной в 
западную зону.

7 мая произошла капитуляция на всех фронтах. Она была подписана 8 мая и вошла в 
силу в 00.00 часов 9 мая.



* * *

«U-826» была среди тех подводных лодок, которые сдались. Она вышла со своей 
базы в Норвегии 6 марта, чтобы впервые принять участие в боевых действиях. 
Позднее, уже после окончания войны, её механик, лейтенант Ройтер, писал:

Когда мы были уже в плену, то с изумлением услышали, что американцы объявили 
шестинедельный подводный переход на оборудованной шнорхелем захваченной лодке 
чем-то уникальным, из ряда вон выходящим событием. Американцы отмечали это 
событие как триумф американской техники и науки! Я могу лишь сказать, что мы 
погрузились 6 марта и не всплывали на поверхность до того момента, когда мы 
сдались 9 мая. По моим подсчётам, это составляет 64 дня, или 9 недель! Но и на 
тот момент мы израсходовали лишь половину топлива и спокойно могли бы провести 
под водой ещё восемь недель! Расход топлива при использовании шнорхеля 
удивительно мал.

В этом своём первом и последнем походе «U-826» использовала шнорхель при любой 
погоде.

Во время этих странствий «U-826» ни разу не была атакована. Она показала себя 
как отличный подводный корабль, невидимый для противника. Лишь дважды – раз на 
выходе и раз при возвращении – она продувала балластные систерны, чтобы 
передать сообщение на базу.



Однако вернёмся к 9 мая. Когда мы получили известие о капитуляции, «U826» 
находилась между Исландией и Фарерскими островами. Для команды это сообщение не 
было ни неожиданностью, ни ударом.

Были также получены приказы уничтожить все секретные материалы. Они были 
упакованы в тяжёлые ящики и выброшены за борт, когда лодка всплыла. Исключение 
составили инструкции и справочники по дизелям.

Потом мы получили радиограмму от Деница – «всем имеющим отношение». В ней 
говорилось, что хотя он, Дениц, не даёт конкретных приказов по этому вопросу, 
но надеется, что все лодки проследуют в какой-нибудь британский порт. Если 
лодки сдадутся, говорилось далее, это будет означать, что будут спасены тысячи 
немецких жизней.

Командир «U-826» Любке созвал офицеров на совещание, которое длилось три часа. 
Брать курс на Ирландию? Или Испанию? Или даже Южную Америку? Решающим фактором, 
однако, оказалась та последняя фраза в радиограмме Деница.

Знали бы мы, что надвигается, – отметил Ройтер в своём дневнике, – ничто на 
свете не заставило бы нас сдаться британцам.

И вот, не ведая об ожидающем их будущем, они готовили лодку к сдаче. Торпеды 
извлекли из торпедных аппаратов, и вертушки с них сняли и уложили в ящики. 
Любке дал радиограмму с обозначением позиции лодки.

Ответный сигнал пришёл не от германской, а от британской радиостанции. Британцы 
приказали немцам спустить германский флаг. «U-826» было предписано следовать на 
девяти узлах в Лох-Эрибоул. У Любке кровь ударила в голову, когда он прочёл 
конец радиограммы: