только она погрузилась, со всех сторон к командиру стали поступать доклады о 
поступлении воды.

Невозможно было в точности сказать, что повреждено. Но вода поступала.

«На этот раз мы приехали», – роились подобные мысли в головах у всех.

Внезапно поступление воды прекратилось. Не дожидаясь приказаний, Шлумбергер дал 
воздух в балластные систерны, уверенный, что воздуха достаточно.

Командир увидел, что люди вокруг него замерли, уставясь на глубиномеры.

– Все в корму! – скомандовал командир.

Очень, очень медленно нос «U-534» начал подниматься вверх, но лодка продолжала 
погружаться. Шипение сжатого воздуха продолжалось. «U-534» достигла 
максимальной глубины, на которую она была рассчитана. Но она все погружалась и 
погружалась. Выдержит ли она давление? Наконец лодка встала на ровный киль, 
потом образовался дифферент на корму, и с помощью своих электромоторов «U-534» 
пошла на всплытие. Никто не решался вымолвить ни слова. Они продолжали 
находиться на глубине, которая, по бумагам, значилась как синоним быстрой 
смерти. Но и показываться на поверхности было нельзя, так как начинался рассвет.
 Механик пустил трюмные помпы. По его оценкам, лодка приняла около двадцати 
пяти тонн воды.

Вздох облегчения прошёл по кораблю. Глубиномер показал 140 метров. Наконец-то 
они вышли из опасной зоны.

Командир чувствовал себя крайне измотанным, как и многие другие. Люди 
обливались потом и тяжело дышали. Те, кто наглотался выхлопных газов, 
отлёживались на койках, штурман время от времени поил их консервированным 
молоком.

Тем временем механик нашёл причину внезапного поступления воды в лодку и столь 
же внезапного прекращения поступления.

Во время стрельбы и грохота разрывов бомб человек, находившийся на вахте в 
центральном посту, потерял сознание и не мог закрыть воздушный клапан главного 
балласта, что и послужило причиной поступления воды. Потом это увидели двое 
других и вручную закрутили его, сантиметр за сантиметром, и очень вовремя.

«U-534» пробралась вдоль испанского берега и на следующий день всплыла среди 
испанских рыболовецких судов. Ей было крайне необходимо набить сжатый воздух и 
произвести зарядку батарей.

Тем временем Шлумбергер и его люди занялись изучением причин капризов шнорхеля. 
После пары попыток и с соблюдением всех мер предосторожности им удалось пустить 
один дизель со шнорхелем. «U-534» пошла далее по Атлантике и в течение 
нескольких дней не давала никаких сигналов. Потом она дала радиограмму с 
обозначением своей позиции.

«Вы не могли бы взять на себя функции метеорологического корабля?» – тут же 
пришла радиограмма в ответ. Там, конечно, никто представления не имел об убогом 
состоянии подводной лодки.

«Да», – ответили с «U-534», и затем четыре недели лодка посылала метеоданные с 
выделенного ей участка, после чего направилась, наконец, в Розенгартен.

В течение последних нескольких дней перед прибытием в порт радиосвязь была 
невозможной. В Северной Атлантике свирепствовали жестокие шторма, и от механика 
требовалось все его искусство, чтобы удерживать лодку на глубине, необходимой 
для работы под шнорхелем.

На пирсе их встречал механик флотилии из Бордо лейтенант Бринкер, который вывел 
200 из 600 лодок, базировавшихся в Бордо, через неприятельское окружение в 
порты Германии.

– Я, ребята, и не рассчитывал уже встретиться с вами! Мы уже вычеркнули вас! – 
сказал он в начале своего приветственного слова.

Пришла радиограмма от Деница:



«Передайте, пожалуйста, всем чинам мою признательность и высокую оценку их 
морского и технического мастерства».