ено, по ходу войны, дважды переходить из рук в руки) было встречено 
населением города с «огромным энтузиазмом». В этом энтузиазме населения, кстати,
 не было ничего необычного – причем не только в России. Судя по многочисленным 
сохранившимся фотографиям, с таким же ликованием армии Третьего рейха встречали 
в Австрии, Чехословакии, Дании, Голландии, Хорватии, Македонии, Греции, Эстонии,
 Латвии, Литве, Украине. Однако части Красной армии, в отличие от казачьего 
населения Ростовской области (в недавнем прошлом – области Всевеликого Войска 
Донского, уничтоженного большевиками в ходе гражданской войны, «расказачивания»,
 «раскулачивания» и «голодомора» 20-х-30-х годов), приготовили частям «зеленых 
СС» встречу совершенно иного рода. Впрочем, на этот раз дивизия Викинг 
столкнулась не с простыми красноармейцами, а с теми, кто занимал в советской 
иерархии положение, сходное с положением СС в иерархии Третьего рейха – с 
частями НКВД, «советской версией» Ваффен СС. Сначала германский авангард 
наткнулся на противотанковые заграждения, рвы и минные поля. Затем эсэсовцам 
пришлось вступить в кровопролитную схватку с энкавэдистами на улицах Ростова, 
перегороженных труднопреодолимыми баррикадами из булыжников и брусчатки, 
вывернутых из мостовой. Схватки нередко переходили в рукопашные. Подвалы были 
превращены в склады бутылок с зажигательной смесью на базе бензина и фосфора – 
немцы, также активно применявшие данный вид оружия, именовали его «коктейль 
Молотова»610 или просто «Молотов»611. Почти за каждой дверью их таились 
мины-«ловушки» и прочие «сюрпризы» в том же роде. Замаскированные советские 
доты внезапно изрыгали ливни пуль. Отовсюду грозили огнеметы, гранаты, пулеметы,
 винтовки и штыки. Судьба тех «викингов», которым было предназначено судьбой 
получить ранение и остаться лежать на улице, была незавидной. Энкавэдисты 
закалывали раненых «викингов» на месте штыками или разбивали им головы 
прикладами. Поэтому «зеленые эсэсовцы» старались не оставлять своих раненых на 
«милость неприятеля» (не подписавшего Женевскую конвенцию о правилах обращения 
с военнопленными и тем самым обрекавших своих собственных раненых и пленных на 
аналогичное обращение!), вывозя их из пекла уличных боев на бронетранспортерах, 
наспех переделанных в «кареты скорой помощи». По прошествии нескольких дней 
советские войска вытеснили «викингов» и части Лейбштандарта из города, вынудив 
их вновь занять оборонительные позиции вдоль реки Миус, оставив на улицах 
Ростова горы трупов. Жестокая бойня продолжалась. Бойцы Лейбштандарта и Викинга 
держались изо всех сил, но положение стало безнадежным. 
         Вследствие суровых зимних условий на всем Восточном фронте наступило 
затишье. Все происходящие события имели одну общую и характерную особенность – 
они предвещали немцам беды в настоящем и в будущем. В феврале 1942 года 
германская линия обороны содрогнулась под натиском советских войск, начавших 
наступление по всему фронту – от Финляндии до северного Крыма. Северо-восточнее 
Москвы дивизия 2-я (моторизованная) пехотная дивизия СС Рейх, потеряв в ходе 
ожесточенных боев более 11 000 человек убитыми и ранеными (эсэсовцев 
красноармейцы в описываемое время в плен не брали, да и те сами старались в 
плен не сдаваться), была, вместе с 1-й мотопехотной дивизией Лейбштандарт 
Адольфа Гитлера, переброшена с Восточного фронта на отдых и переформирование во 
Францию.
          Немаловажные событие произошли в том же месяце на Ленинградском 
фронте, где также сложилось крайне тяжелое для армий Третьего рейха положение. 
В отличие от Главнокомандующего финской армией, фельдмаршала 
Карла-Густава-Эмиля барона фон Маннергейма (всю жизнь державшего у себя на 
письменном столе фотографию Царя-Мученика Николая II с дарственной надписью, 
хранившего память о блестящем петербургском периоде своей жизни и военной 
карьеры в Русской Императорской армии и потому запретившего финским войскам, 
осаждавшим Ленинград, подвергать город на Неве артиллерийскому обстрелу), 
Адольф Гитлер, вероятно, воспринимал «Петра творенье», ставшее колыбелью 
большевизма и переименованное коммунистами в честь отца-основателя Коминтерна, 
в мрачном образе средоточия мирового зла, запечатленном цитировавшимся нами 
выше финским «новым варягом» Б. Гриппенбергом: «Как паук в паутине сидит 
Ленинград…Он из горя и тлена сплел свою сеть / и покрыл ей леса и поля / этот 
град порождает опасность и смерть / это – зла и несчастья земля!». По 
воспоминаниям современников, фюрер считал необходимым стереть град на Неве с 
лица земли, во всяком случае, после военнолго поражения СССР, не принимая 
советского предложения о капитуляции, даже если бы таковое и поступило. Так ли 
это было в действительности, мы никогда не узнаем, тем более, что советское 
командование сдавать Ленинград не собиралось, хотя его жители уже в первую зиму 
блокады начали умирать от голода и болезней. Гитлер требовал подвергать 
Ленинград непрерывным атакам и обстрелам с целью обращения его в руины. Генерал 
Эрих фон Манштейн, направленный фюрером на Ленинградский фронт командующим 
Группой армий Север (Норд), придерживался на этот счет иного мнения, считая 
время для успешного наступления на Ленинград безвозвратно упущенным, а какие бы 
то ни было попытки наступательных действий в настоящее время бесцельной тратой 
сил и средств. Он предпочел форсировать Неву юго-восточнее Ленинграда и 
уничтожить советские силы между Ленинградом и Ладожским озером. Таким образом, 
советские коммуникации оказались перерезанными, а город – отрезанным от 
внешнего мира.

                                    Радужные перспективы

                                                                           В 
нем песни волшбы
                                                                           И 
руны целящие,