хорошо знакомые с морем, ветрами и непогодой, 
норманны, быстро снискавшие себе славу лучших мореходов подлунного мира, еще до 
начала собственно «эпохи викингов», в VII веке н.э., научились строить свои 
знаменитые быстроходные ладьи, столетием позже прозванные жителями 
парализованной страхом Европы «морскими драконами». Сами викинги именовали их 
просто «драконами» («драккарами»), и именно для усиления сходства со сказочным 
чудовищем украшали носы своих «длинных кораблей» искусно вырезанными из дерева 
драконьими головами. Все «драккары» викингов приводились в движение сидевшими 
на веслах гребцами-дружинниками (гирдманами, гридями) и управлялись с помощью 
кормила (штира, или штюра) – большого рулевого весла, расположенного с правой 
стороны. Кормчий, или рулевой (штирман, штюрман, стирман, стюрман – от этого 
происходит наше русское слово «штурман») правил «драккаром», повернувшись 
спиной к левому борту.47 В 1880 году такой «драккар»48 был найден при раскопках 
норманнского могильного кургана в Гокстаде, на южном побережье Норвегии. 
         Эта узкая, длинная, с малой осадкой ладья имела в длину 23,8 м в 
ширину 5, 25 м и в высоту 1, 75 м, косо срезанный киль, высокие борта из 
прочных дубовых досок, 32 вытесанных из сосны весла (длиной 5,5 м, с лопастями 
шириной 12 см), грациозные нос (форштевень) с драконьей головой и корму 
(ахтерштевень). Ладья приводилась в движение 16 парами гребцов, защищенных от 
вражеских стрел и метательных копий круглыми или каплевидными щитами, 
закрепленными на бортах с внешней стороны (кроме того, за счет прикрепленных к 
бортам щитов викингов во время плаванья повышалась высота бортов), а при 
попутном ветре – один прямой широкий прямоугольный парус (площадью около 70 
квадратных метров), чаще всего алого цвета49. Гребных «банок» (скамей для 
гребцов) не было, и каждый викинг-гирдман сидел на своем «сундуке мертвеца» 
(выражаясь словами героев бессмертного пиратского романа «Остров сокровищ» 
кумира нашей юности Роберта Льюиса Стивенсона!) припасенном для пожитков и 
добычи. Мачта ставилась в укрепленный на киле дубовый степс (при необходимости 
ее убирали и шли на веслах). Когда «драккар» норманнов, рассекая пенные морские 
волны, шел под своим огромным алым парусом, отверстия для весел задраивались. 
При особенно сильном волнении в море и в дождь викинги натягивали над головами 
полотно, поскольку палуб «драккары» викингов не имели. На мачте викинги обычно 
поднимали значок или флаг с изображением ворона Одина50, служивший им 
знаменем51 в боях на море и на суше (нередко флаг на мачте заменялся 
металлическим флюгером с изображением того же ворона, указывавшим заодно 
направление ветра). 
             Как писал граф А.К. Толстой в уже цитировавшейся нами «Песни о 
походе Владимира на Корсунь»:
              
              Готовы струги52, паруса подняты,
              Плывут к Херсонесу варяги;
              Поморье, где южные рдеют цветы,
              Червленые53 вскоре покрыли щиты
               И с русскими вранами54 стяги.
  
              Спустя 13 лет после этой находки по образцу «гокстадской ладьи» 
был построен точно такой же «драккар», мореходные качества которого были 
незамедлительно опробованы на просторах Атлантики. Даже в самых неблагоприятных 
погодных условиях «морской дракон» летел над гребнями волн легко и плавно, как 
птица. При попутном ветре ладья викингов была способна развить под парусом 
скорость до 9,3 морских миль (17,2 км) в час.55 Расстояние от Бергена в 
Норвегии до Ньюфаундленда – места первого поселения норманнов в Америке (4800 
км) «морской дракон» проделал всего за 27 дней. Такой «драккар» легко мог взять 
на борт 70 человек, 400 кг оружия, 2500 кг провианта и полтонны других грузов. 
В те времена упадка кораблестроения (даже в Византийской империи – наследнице 
высокоразвитой греко-римской цивилизации античности!) никто, кроме викингов, не 
умел строить такие корабли.
               Жизнь викингов была связана с кораблем настолько тесно, что их 
предводители – «морские короли» – приказывали даже хоронить себя в своих 
«драккарах». После смерти отважного мореплавателя его «морского коня» 
вытягивали на берег, укладывали в него покойника со всеми почестями – вместе с 
оружием и важнейшей утварью – после чего опускали корабль-саркофаг в глубокую 
могилу, закладывая ее сверху каменным сводом. Впрочем, существовал и другой 
обычай, согласно которому корабль с покойником поджигали и выпускали в море на 
волю волн56.  
            Наряду с «длинными (боевыми) кораблями», у викингов имелись и 
транспортные суда – так называемые «змеи» («шнеки»), использовавшиеся для 
перевозки переселенцев в новые земли – на Фарёрские и Оркнейские острова, в 
Ирландию, Англию, Исландию, Гренландию, Америку (Винландию), реже – в 
континентальную Европу.
            Возвращавшиеся «к родным скалам» из морских походов викинги своими 
захватывающими рассказами о богатых заморских землях и наглядными 
доказательствами истинности рассказанного в виде добычи увлекали за море все 
новые полчища соплеменников. Вскоре флотилии их кораблей появились у берегов 
Европы под предводительством «морских королей», избранных викингами за личное 
мужество и опытность в военном деле. В 839 году один из них, норвежец Торгейс, 
провозгласил себя «королем всех иноземцев в Ирландии».
            Из года в год викинги продолжали совершать набеги на восточное 
побережье Англии. В 839 году 350 «морских драконов» вошли в устье Темзы. 
Викинги захватили Лондон и разграбили епископскую резиденцию Кентербери. 
Знаменитый в