ельных успехов, достигнутых в борьбе с оккупантами и стимулировало 
национальные легенды о трудностях борьбы «антифашистского подполья». Поиск 
национальных «козлов отпущения» – искупителей «национального позора» – не 
прекращался на протяжении многих лет, местами даже десятилетий. В некоторых 
оккупированных германским вермахтом странах в ходе «чисток» погибло больше 
граждан этих стран, чем во время гитлеровской оккупации.
      «Чистки» начались сразу же после ухода германских войск с оккупированных 
территорий. В «коллаборационизме» обвиняли порой даже тех, кто занимал в годы 
оккупации не прогерманскую и «профашистскую», а просто нейтральную позицию (ни 
нашим, ни вашим). Первые недели после освобождения стали временем мести, 
террора и сведения счетов, кровавого произвола и самсосудов. Нередко переход к 
преследованию «коллаборационистов» судебным порядком совершался лишь по 
прошествии нескольких месяцев со дня восстановления «свободы и демократии». Да 
и тогда судьями, судебными и присяжными заседателями оказывались чаще всего те, 
кого самих еще вчера судили за неповиновение оккупационным и «марионеточным» 
властям – и этим людям было доверено вершить правосудие в отношении своих 
вчерашних политических противников! Чаще всего Фемида победителей оказывалась 
более суровой к «коллаборационистам», чем к брошенным за решетку или колючую 
проволоку вместе с ними уголовникам, сутенерам и спекулянтам!
       Во всех странах Северной и Западной Европы самыми ярыми сторонниками 
«радикальной чистки» выступали, естественно, коммунисты. И лишь начало 
«холодной войны» положило конец союзу демократов с коммунистами, сложившемуся в 
годы Сопротивления.
       Больше всего «коллаборационистов» было истреблено в ходе и после войны в 
странах социалистического «лагеря» (хотя можно и без кавычек!) – СССР, 
Югославии, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Польше, Албании. Многие десятки 
тысяч (по данным американских военных властей – 112 000) их были убиты во 
Франции678. Но в нашей книге, как посвященной не истории «коллаборационизма», а 
истории дивизии СС Викинг, мы коснемся только «чисток» в странах, из которых 
были родом добровольцы этой дивизии.

                                                            Дания

                                                                     Какая-то в 
державе датской гниль…
                                                                                
Уильям Шекспир. Гамлет, Принц Датский.
    
          В Дании период германской оккупации завершился 4 мая 1945 года, почти 
без единого выстрела (как, впрочем, и начался пятью годами ранее). Никаких 
репрессий и попыток напоследок «хлопнуть дверью» вермахт не предпринимал. В 
последующие несколько недель бойцы датского движения Сопротивления, как по 
мановению волшебного посоха Гэндальфа, вышедшего из подполья на свет Божий, и 
находившегося под сильным влиянием коммунистов, арестовали примерно 20 000 
собственных сограждан. 1 июня 1945 года датский парламент (исправно 
продолжавший функционировать почти в том же самом составе на протяжении всех 
лет германской оккупации – причем депутаты его все это время продолжали 
пользоваться парламентской неприкосновенностью!) ратифицировал новый «Закон о 
дополнениях к закону о государственной измене, измене родине и нарушении 
верности нации». Новый закон, имевший обратное действие, предусматривал строгие 
наказания для «коллаборационистов». За сотрудничество с врагом он 
предусматривал тюремное заключение сроком не меньше четырех лет. Для лиц, кто 
доносил оккупационным  властям на сограждан, совершавших действия, являвшиеся, 
с точки зрения оккупантов, наказуемыми, по новому закону предусматривалась 
смертная казнь – даже в тех случаях, если их доносы оставались без последствий 
для тех, на кого они донесли. В то же время членство в ДНСАП Фритса Клаусена 
как таковое (не отягощенное сотрудничеством с германскими оккупантами) не 
рассматривалось в качестве наказуемого деяния, поскольку ДНСАП была официально 
зарегистрирована в качестве политической партии еще в довоенной Дании, а в 
период оккупации не стала единственной в стране господствующей партии 
(довоенная многпартийная парламентская система продолжала функционировать в 
Дании и в годы войны). 
          В общей сложности перед послевоенными датскими судами предстали 15 
724 «коллаборациониста». 2 375 обвиняемых были приговорены к тюремному 
заключению сроком до одного года, 3 924 – сроком до двух лет, 4 178 – сроком до 
четырех лет и 3 641 – сроком больше четырех лет. 62 «коллаборациониста» были 
приговорены к пожизненному заключению, 78 – к смертной казни. После утраты 
Коммунистической Партией Дании своего возросшего на гребне антифашистского 
Сопротивления влияния к 1946 году, пошла на спад и волна преследования датских 
«коллаборационистов». Странное совпадение! Ведь правосудие должно быть, по идее,
 не партийным и беспристрастным. Впрочем, не будем злорадствовать. Многим 
осужденным были сокращены сроки тюремного заключения. Так, например, ветераны 
Добровольческого корпуса Дания и дивизий СС Викинг и Нордланд, сражавшиеся 
против советских войск на Восточном фронте и не входившие в Корпус Шальбурга 
(участвовавший в репрессиях против датских граждан), были выпущены на свободу, 
отсидев всего 2,5 года из положенного им по суду срока тюремного заключения.
           Но, поскольку Дания была вынуждена вплоть до 1948 года предоставлять 
убежище немецким беженцам из занятых советскими и польскими войсками Померании, 
Западной и Восточной Пруссии (так что привыкшим жить в комфорте и уюте датчанам 
пришлось раз в жизни немного потесниться), антинемецкие настроения там 
сохраня