я немцев, затянулась до 1944 года, приковывая к Ленинграду многочисленные 
германские войска, в то время как другие участки фронта остро нуждались в 
подкреплениях.
         Во время блокады Ленинграда чины полка СС Нордланд патрулировали около 
1200 м территории, тянувшейся от побережья Финского залива в глубь самого 
города. Норвежец Олав Линдвиг, командир 2-й роты, тогда – молодой человек 25 
лет от роду, уже после войны вспоминал этот хорошо запомнившийся ему эпизод:
         «Я умудрился  заболеть туберкулезом и получил направление на лечение в 
госпиталь, расположенный в Риге. В это время целый батальон Лейбштандарта был 
сильно потрепан красными под Ленинградом. Реакция нашей дивизии не замедлила 
себя ждать. Не прошло и часа, как мы получили приказ: «Расплатиться с красными».
 Работа была поручена 2-й роте, но ее командир был ранен, и командовать ротой 
поручили мне. Это оказалось не так-то просто, поскольку я совершенно не был 
знаком с местностью.
          Согласно полученному приказу, мы должны были не идти в атаку по всему 
фронту, а сформировать боевые и разведывательные группы при поддержке пехоты. 
Численность боевых групп, сформированных командирами рот, могла колебаться от 8 
до 10 человек, а в некоторых случаях достигала численности взвода.
            Многие добровольно вошли в состав этих групп. Как правило, это были 
люди, известные у себя дома как страстные охотники. Эти охотники были, вне 
всякого сомнения, лучшими бойцами, имевшимися у нас. Первоначально каждую 
группу возглавляли командиры рот, но эту роскошь мы могли позволить себе лишь 
ненадолго, в особенности после того, как произошло несчастье. Одна из наших 
боевых групп угодила на советское минное поле и погибла вся, до последнего 
человека». 
               Советы выставили перед своими позициями целую цепь передовых 
постов и секретов, а численность их ударных войск казалась просто 
неограниченной. У них было множество снайперов, а местность была хорошо 
пристрелянной. Они могли лежать в засаде часами, вглядываясь в бинокли. Они 
отличались такой феноменальной меткостью, что могли попасть в голову человека, 
даже если тот приподнимал ее над краем траншеи всего на какую-то долю секунды. 
Самыми легкими мишенями для них служили молоденькие норвежские резервисты, 
совсем зеленые и неопытные – про таких говорят «у них еще молоко на губах не 
обсохло». Некоторые из них были просто счастливы, что могут, наконец, «как 
взрослые», сидеть в окопе и стрелять из настоящего оружия. Такие молокососы, 
как правило, жили на передовой недолго.
               Советская артиллерия тоже не молчала. К тому же русские 
временами высылали по 5-6 бомбардировщиков, утюживших наши тылы. Но им не 
всегда везло. Помню, как-то два истребителя «люфтваффе» сбили этих нарушителей 
спокойствия, и нам удалось взять в плен их экипажи, выбросившиеся с парашютами 
и приземлившиеся прямо на наших позициях.
                Когда нас перебросили в Урицк (Гатчину), еще ближе к Ленинграду,
 чем наша прежняя позиция, нам пришлось драться. Бой был коротким, но жестоким. 
Теперь настал черед большевиков нервничать и беспокоиться. Они понимали, что 
эта местность местами весьма уязвима для наших атак. Наша позиция располагалась 
под Урицком, вдоль линии пригородных поездов, вдоль высокой железнодорожной 
насыпи. Наши траншеи располагались на переднем скате насыпи и были залиты водой 
– наступил период оттепели. На одном из участков мы были отброшены, и красные, 
перейдя в атаку, захватили наши окопы. В окопах было полно воды, но, похоже, 
Иваны особо не страдали от этого. Они были обуты в высокие резиновые сапоги 
американского типа, доходившие чуть ли не до промежности. Это позволяло им 
спокойно ходить по колено в воде, в отличие от нас – хотя нам приходилось 
делать то же самое, но с гораздо меньшим комфортом.
                Было решено начать атаку сначала на боевом участке, 
расположенном в верхней части насыпи, а не одновременно по всему фронту. Наши 
разведчики вышли из-за разрушенного здания какого-то музея. Их было 12 человек, 
вооруженных 50-миллиметровыми минометами, которые они мговенно привели к 
нормальному бою. Тем временем мы, остававшиеся внизу, нашли небольшой ручей, 
текший вниз, в сторону советских позиций. Мы пошли вниз по течению ручья до 
удобного места, откуда могли вступить в дело, когда настанет наш черед 
действовать.
                       
                                           Атака, разыгранная, как по учебнику
                                                            
                                                                                
         Что сыну Один
                                                                                
         Поведал, когда
                                                                                
         Сын лежал на костре?
                                                                                
                        Речи Вафтруднира.

            Координация сил для атаки была разыграна как по учебнику. Командир 
нашей штурмовой группы достал сигнальный пистолет и выпустил зеленую ракету, 
дав сигнал минометчикам. Я точно запомнил дату и время. Это было в 13.00 2 мая. 
Наши войска у подножия насыпи открыли огонь из пулеметов МГ-34, автоматов, 
винтовок, стали бросать ручные гранаты. Мы приготовили для красных весьма 
острое блюдо – связки гранат, по пять ручных гранат в каждой. Эти связки мы 
швыряли в неприятельские окопы и бункеры. Был среди нас один парень – русский 
по о