ниже), а в описываемое время – член ВКП (б), выпускник Военной академии имени 
Фрунзе и кавалер ордена Красной Звезды – перешел со всем своим полком (и даже с 
полковым знаменем!) на немецкую сторону, чтобы бороться за права казачества, 
попранные большевиками. Но это так, к слову.   
   
                                     «Генерал Грязь» и «генерал Мороз»
   
           Несмотря на решение о расформировании армейской кавалерии, 
необходимость конницы как таковой стратеги Третьего рейха под сомнение не 
ставили – слишком очевидной была польза, приносимая конницей в условиях 
восточно-европейского бездорожья. В составе Ваффен СС планировалось 
формирование новых кавалерийских частей. В то же время великое множество конных 
частей в составе разведывательных отрядов и пехотных частей германского 
вермахта продолжали с честью нести свою нелегкую, полную лишений и опасностей 
службу. К началу первой военной зимы на Восточном фронте действовало около 85 
разведывательных отрядов вермахта. В немеханизированных дивизиях такие 
разведывательные отряды нередко использовались в качестве «команд скорой 
помощи» для «латания дыр», то есть экстренного спасения положения на наиболее 
угрожаемых участках фронта. Крайне суровые условия зимы 1941-1942 гг. заставили 
ОКХ пересмотреть требования, предъявляемые к конным частям, что относилось к 
числу многочисленных непредвиденных проблем, поставленных русским «генералом 
Морозом» перед генералами Третьего рейха.
          Контрнаступление переброшенных из Сибири свежих, в избытке снабженных 
теплым зимним обмундированием советских войск под Москвой застало немцев 
врасплох. Парализованные лютым холодом и недостаточным снабжением, германские 
войска откатились от Москвы, понеся ощутимые потери. Им положительно не везло в 
России с климатом. Летом германские танки, бронемашины и автомобили страдали от 
зноя, пыли и… мышей, перегрызавших электропроводку (совсем как в древнерусской 
былине о Волхе Всеславьевиче!). Осенью германской технике мешала распутица, 
прозванная романтичными немцами «генерал Грязь». Частые случаи выхода  из строя 
и увязания в грязи и влажном грунте именно германских (а не противостоявших им 
советских) танков, самоходно-артиллерийских установок (САУ) и бронемашин 
объяснялись целом рядом причин. Во-первых – недостаточной шириной гусеничных 
траков германских танков, бронетранспортеров и САУ, во-вторых – сравнительно 
небольшой (по сравнению с весом и толщиной брони) мощностью их двигателей. 
Когда германская военная техника проваливалась или увязала в условиях 
российского бездорожья, мощности моторов часто не хватало для того, чтобы они 
могли самостоятельно выбраться из грязи. Дело в том, что германская военная 
техника была рассчитана, прежде всего, на действия в условиях развитой 
шоссейно-автодорожной сети стран Западной Европы (а никак не СССР, со стороны 
которого фюрер Третьего рейха Адольф Гитлер до поры до времени считал себя 
защищенным Пактом о ненападении, а также заключенным, после разгрома   
совместными силами германской и советской армий вторжения «панской» Польши, 
Договором о дружбе и общей границе). Сказанное, кстати, относится и к 
аналогичным сложностям, испытывавшимся артиллерийскими, 
самоходно-артиллерийскими и танковыми частями вермахта в других странах Европы, 
характеризовавшихся почти полным отсутствием современных дорог (например, в 
Югославии весной 1941 г.), нападение на которые также было во многом 
вынужденным и потому недостаточно подготовленным. О том, какую серьезную 
проблему представляла для вермахта грязь, свидетельствует дневниковая запись 
полковника Гартенэка, начальника штаба 2-й германской армии, датируемая ноябрем 
1941 г.:
          «Воспользовавшись оказией, я пролетел над районом расположения 
танковой группы Гудериана, застрявшей в грязи между Оршей и Конотопом. Даже 
гусеничная техника утратила подвижность. Грязь забивала фильтры, вследствие 
чего двигатели перегревались и загорались. Обезвоженные машины становились 
легкой добычей для партизан и отступавших с Брянского выступа (советских – В.А.
) окруженцев.
             Вследствие оригинальности российских дорог курьеры 2-й армии могли 
добраться из Брянска до Смоленска только на гусеничной технике. На том шоссе 
(Брянск-Смоленск – В.А.) мне довелось увидеть 5-тонный грузовик, погрузившийся 
в грязь по самые оси колес…»
              Конечно, «генерал Грязь» заметно замедлял продвижение не только 
техники, но и конницы. Особенно страдали от распутицы запряжные лошади, 
тащившие артиллерийские орудия и тяжелые повозки. В меньшей степени грязь 
препятствовала продвижению всадников. Кавалерист почти всегда оказывался 
мобильнее своего «моторизованного» собрата по оружию.  
              Зимой на смену распутице, превращавшей российские просторы в 
сплошное непролазное болото, пришли густые снегопады и морозы. Автомобильные и 
танковые моторы то и дело глохли. Когда ударили морозы, синтетический бензин 
(Германия, вообще крайне бедная полезными ископаемыми30, в отличие от СССР, не 
имела собственных запасов нефти) в топливных баках германских боевых и 
транспортных машин стал распадаться на фракции. Машинное масло и оружейная 
смазка густели на морозе, делавшем металл хрупким, как стекло. Тонкие бойки 
ударных механизмов стрелкового оружия нередко ломались. Вследствие всех этих 
неблагоприятных погодных факторов карабины, автоматы и пулеметы то и дело 
выходили из строя. Все это, по мнению немцев, делало «цивилизованную» (во 
всяком случае, по западноевропейским меркам) войну на Восточном фронте 
совершенно невозможной.
           В отличие от постоянно отказывавшей гусеничной и колесной военной