переходившие на сторону немцев с командным составом, оружием и знаменами, как 
это случилось в августе 1941 г. с полком кавалера ордена Красной звезды майора 
И.Н. Кононова. Переход казаков Кононова в лагерь Гитлера послужил 
непосредственным поводом для официального формирования первого казачьего 
подразделения вермахта – 102-го Казачьего отряда (Козакенабтейлунг 102)59, 
переименованного с течением времени в 600-й Восточный Казачий отряд 
(Ост-Козакенабтейлунг 600)60 – на базе которого был впоследствии развернут 5-й 
Донской казачий конный полк Кононова.
           После долгих (как впоследствии показал ход войны – слишком долгих!) 
колебаний фюрер и рейхсканцлер Адольф Гитлер в апреле 1942 дал свою официальную 
санкцию на набор казаков-добровольцев в германскую кавалерию. Наиболее 
многочисленными казачьими частями, сформированными в 1942 г., стали полки 
Лемана и фон Юнгшульца (в составе группы армий «Юг»), а также полки «Платов» и 
фон Вольфа (в составе группы армий «Центр»). Более мелкие казачьи части активно 
действовали в составе германского XL танкового корпуса. Казачьи части в составе 
танкового корпуса были сформированы из военнопленных красноармейцев, костяком 
которых служили недорезанные красными коренные, природные казаки Дона, Кубани и 
Терека. Казаками командовал капитан Загородный. Летом казаки Загородного 
использовались в основном для конвоирования военнопленных в тыл. Осенью казачий 
отряд Загородного был переформирован в 1/82-й казачий эскадрон. Эскадрон прошел 
долгий боевой путь, защищая Атлантический вал, и был разгромлен войсками 
англо-американской армии вторжения летом 1944 г. под Сен-Ло в Нормандии.
             В сентябре 1942 г. блестящий германский кавалерийский офицер, 
подполковник Гельмут фон Паннвиц (о боевом пути которого будет подробнее 
рассказано ниже), возглавил казачье подразделение, успешно сражавшееся плечом к 
плечу с румынскими кавалеристами. 4 августа 1943 г. под командованием Гельмута 
фон Паннвица  была сформирована Казачья кавалерийская дивизия. В дивизию фон 
Паннвица вошли казачьи полки «Платов», фон Юнгшульца, Лемана, Кононова и фон 
Вольфа, а также целый ряд более мелких групп и подразделений казачьих 
добровольцев. В то же время в составе германской кавалерии сохранилось великое 
множество отдельных казачьих конных частей и подразделений, выполнявших 
преимущественно охранные, конвойные и антипартизанские функции. Но нередко эти 
казачьи части плечом к плечу с подразделениями германского вермахта сражались и 
на фронте против регулярных частей Красной Армии. Так, в воспоминаниях ветерана 
белой казачьей борьбы П. Н. Донскова «Дон, Кубань и Терек во Второй мировой 
войне»61, написанных «в память тех, кто пронес казачью доблесть через кровавые 
застенки ЧЕКА, колючую проволоку советских и немецких концлагерей, кто стал под 
знамя Второго Казачьего Сполоха и на полях сражений, и в восхождении на Голгофу 
Лиенца сохранил непреклонную волю к борьбе за казачью вольность», описано 
участие белых казаков-добровольцев в обороне от Красной Армии области 
Всевеликого Войска Донского и, в частности, в бою под Батайском в начале 
февраля 1943 г., где «белый» казачий отряд остановил танковый рейд красных 
силами противотанковой артиллерии и конницы (а в том числе – конной казачьей 
полиции) – правда, при поддержке самолетов германской люфтваффе:
         «Красным необходимо взять, прежде всего, крайний аэродром, который 
должен стать их базой снабжения бензином. Внезапное появление танков 
объясняется тем, что они быстрым ходом прошли очень большое расстояние, но, 
оторвавшись от своих баз, они не имеют в достаточной степени запас горючего. 
Поэтому все наши силы должны быть сосредоточены у аэродрома. Дайте 
соответствующие сведения командо-ванию авиации и предупредите, что казаки в 
конном строю пойдут в атаку. У красных кавалерии нет.
         Немец как-то испуганно посмотрел на меня и нерешительно спросил:
 – В атаку на танки?
 – Танки мы остановим.
 – Чем?
 – У нас есть две противотанковые пушки и к ним по десятку снарядов.
 – Не могу вас останавливать, будем действовать.
        Лихорадочно заработали радиоаппараты и телефоны связи, помчались 
мотоциклисты.
               Коротко отдавались приказания в штабе казачьего отряда.
– Полиции занять левый фланг перед аэродромом. Первая конная сотня на правом 
фланге располагается в лощине за курганом. В центре спешенная конная сотня. 
Коноводы за корпусами аэродрома. Здесь же, на позиции спешенной сотни, станет 
противотанковая двухорудийная батарея. Сигнал для атаки – синяя ракета. Штаб 
возле батареи. Все понятно?
– Так точно.
– По коням!
         За это время разведчики противника дошли до аэродрома, ничего 
подозрительного не обнаружив. Путь был свободен. Рейд может быть продолжен, 
успех выполнения задания обеспечен внезапностью вторжения.
         Тихо залегла казачья пехота. Противотанковая батарея стала на 
небольшом возвышении. 
         Справа, на кургане, появился смутный силуэт всадника и через секунду 
исчез, словно ночной призрак. Маленький отряд истребителей танков, вооруженный 
противотанковыми кулаками (гранатометами-панцерфаустами – В.А.)» и бутылками  с 
горючей жидкостью, выдвинулся далеко вперед и залег.
          Вот в напряженную тишину врезался железный лязг танковых цепей. Танки 
шли вперед, соблюдая боевой порядок. Впереди шли два разведчика и четыре танка 
самого большого размера, по-видимому, последний выпуск… В линию с ними 
рассыпалась пехота. Будучи уверены в отсутствии противника, советчики все же