«Можно посадить отличных наездников на посредственных лошадей, но 
это будет уже не кавалерия. В кавалерии нет места для импровизаций. Кавалерия 
ни в коем случае не должна превращаться в конное ополчение».
               Сегодня трудно представить себе тяготы ежедневного труда конника 
на войне. Но они были таковы, что заветы генерала фон Секта в условиях 
Восточного фронта  оказались невыполнимыми, ибо боевая страда германской 
кавалерии в России всегда характеризовалась именно импровизацией – как в 
отношении лошадей, так и в отношении всадников.
   
   Калмыцкие части германской кавалерии
   
             Калмыки, исповедывавшие буддизм (в его характерной также для 
Бурятии,  Монголии и Тибета ламаистской форме) и отдавшиеся с середины XVIII в. 
под покровительство России, с тех пор кочевали в степях между Волгой и Каспием. 
Подобно казакам и другим народам России, у калмыков имелись счеты с властью 
засевших в Москве красных комиссаров. Подобно казакам и другим народам СССР, 
калмыки воевали по обе стороны советско-германского фронта. После вступления 
частей германского вермахта в столицу Калмыкии – город Элисту – летом 1942 г. 
там сразу же началась вербовка калмыцких добровольцев в антипартизанские и 
охранные части.
              Первым официально признанным германским ОКХ калмыцким конным 
формированием стала сформированная ранней осенью 1942 г. 103-я часть абвера 
(Абвертруппэ 103), предназначенная для патрулирования и охраны общественного 
порядка в тылу германских войск. Абвертруппэ 103 подчинялась непосредственно 
штабу германской 6-й армии Фридриха Паулюса. В сентябре 1942 г. командир 16-й 
моторизованной пехотной дивизии германского вермахта генерал-лейтенант Гейнрици,
 чья дивизия с величайшим трудом закрывала в степях под Сталинградом брешь 
площадью в 350 квадратных километров между 1-й и 4-й танковыми дивизиями,  
санкционировал формирование двух калмыцких конных эскадронов, предназначавшихся 
для охраны тылов дивизии. Летом 1943 г. в составе войск германского вермахта 
действовало уже семь конных калмыцких добровольческих формирований, 
именовавшихся по-разному: Калмыцким соединением доктора Долля, или, по-немецки 
– Калбмюкенфербанд д-р Долль (по фамилии известного ориенталиста, офицера 
германской военной разведки-абвера, много сил отдавшего формированию этих 
частей), Калмыцким легионом или Калмыцким Кавалерийским Корпусом (ККК).58 В 
1943 г. калмыцкие кавалеристы, вместе с частями вермахта, отступили на Запад, 
продолжая исправно нести службу по охране тылов германского вермахта. К этому 
времени штабы калмыцких добровольческих формирований и 24 конных калмыцких 
эскадрона были сведены в 4 калмыцких батальона. В каждом батальоне имелся 
отборный «эскадрон охотников» («ягдшвадрон»). По состоянию на август 1943 г. в 
состав 1-го калмыцкого батальона входили 1-й, 4-й, 7-й, 8-й и 18-й эскадроны; в 
состав 2-го калмыцкого батальона – 5-й, 6-й, 12-й, 20-й и 23-й эскадроны; в 
состав 3-го батальона – 3-й, 14-й, 17-й, 21-й и 25-й эскадроны; в состав 4-го 
батальона – 2-й, 13-й, 19-й, 22-й и 24-й эскадроны. 9-й, 10-й. Отдельные 11-й, 
15-й и 16-й эскадроны самостоятельно действовали в Калмыцкой степи. Подобно 
большинству казачьих офицеров и унтер-офицеров, большинство офицеров и младших 
офицеров Калмыцкого легиона до перехода на сторону немцев служили в 
«Рабоче-Крестьянской Красной Армии» Советского Союза. Численность немецкого 
«рамочного персонала» в калмыцких частях была очень небольшой, значительно 
уступая численности немцев, служивших в казачьих частях. Калмыцкие добровольцы 
не носили ни германской военной формы, ни каких-либо знаков принадлежности к 
вермахту. Для них была разработана круглая нарукавная нашивка с изображением 
традиционного буддийского крестовидного символа «ваджры». Вооружение калмыцких 
добровольцев отличалось большим разнообразием: трофейные советские трехлинейные 
винтовки Мосина, револьверы Нагана, кавалерийские шашки-«драгунки» образца 1927 
г., автоматы ППШ, ручные пулеметы Дегтярева, станковые пулеметы Максима, но в 
то же время и многочисленные образцы вооружения немецкого производства, 
производства стран-союзниц Германии, а также стран, покоренных армиями Третьего 
рейха к началу германо-советской войны.
              
                           Казаки в рядах германской кавалерии
   
               Казаки верой и правдой служили Великим Государям Московским, 
русским Царям и Всероссийским Императорам. Одиннадцать Казачьих войск (Донское, 
Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, 
Семиреченское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское) по праву считались 
«одиннадцатью драгоценными жемчужинами в короне Российской Империи». Границы 
России, по выражению выдающегося русского военачальника и писателя, казачьего 
генерала и Донского атамана П. Н. Краснова, «пролегали по арчаку (луке) 
казачьего седла». После захвата власти большевиками казаки упорно и 
самоотверженно боролись с Советской властью в годы Гражданской войны в России 
(1918-1922), за что люто преследовалось большевиками, стремившимися извести 
казачество под корень. Многие казаки воспринимали германские войска как своих 
освободителей от власти коммунистов. Еще в самом начале Восточной кампании 
немцы начали вербовать казаков во вспомогательные подразделения, поначалу 
сравнительно мелкими группами, предназначенными для несения охранной службы в 
тылу. Но, по мере эскалации германо-советского конфликта, казачьи части 
вермахта становились все более многочисленными. Так, в германские кавалерийские 
части, действовавшие против красных партизан, вливались все новые казачьи сотни.
 Как мы знаем, в Красной Армии также имелись свои  казачьи части, порой целиком