в-большевиков и во обличение лютых гонителей. 

       Однако он лгал и фактически, когда в угоду Сталину распространял в годы 
войны призывы к подсоветским гражданам защищать «православную Русь», молиться 
(кому?) о «даровании победы» красным оккупантам, собирать пожертвования на 
«христолюбивую» (?) Красную армию и лишать «власовцев» церковного отпевания. 

       Как совершенно верно указывает современный российский исследователь 
Анатолий Москвин в своем послесловии к труду Томаса Уилсона «Свастика. 
Древнейший известный символ, его перемещение из страны в страну, с наблюдениями 
о перемещениях некоторых ремесел в доисторические времена» в сборнике «История 
свастики с древнейших времен до наших дней»:

       «...в начале 1940-х, когда в обмен на разрешение существовать Сталин 
потребовал от Православной Церкви безоговорочной поддержки его безбожной власти 
и согласия с нею во всем, иерархи Церкви резко забыли про свои вековые традиции 
употребления свастики (как христианского «мученического креста» - В.А.), и 
начали писать филиппики типа: «Не победить фашистам, возымевшим дерзость вместо 
креста Христова признать своим знаменем языческую свастику, не свастика, а 
крест Христов призван возглавить христианскую нашу культуру, наше христианское 
жительство!»...по правде сказать, здесь православный иерарх (митрополит Сергий 
- В.А.) малость слукавил - уже чего-чего, а крестов в фашистской символике было 
предостаточно». (Анатолий Москвин. Крест без Распятого //История свастики с 
древнейших времен до наших дней, Нижний Новгород, стр. 496-497).

       Открыто лгут и нынешние подголоски митрополита Сергия Страгородского и 
иже с ним, воспевающие «священную войну» и доказывающие, будто нападение 
«безбожной» Германии на СССР якобы грозило гибелью Православию. Между тем, ход 
войны ясно показал, что открыто молиться русские люди могли лишь на территориях,
 занятых германскими войсками. 

       «Безбожные готы» с самого начала беспрепятственно разрешали открывать 
церкви (так, например, в Псковской епархии в 1917 г. числилось 367 церквей и 
424 священника, в 1941 г., перед изгнанием большевиков – 0 (ноль) священников и 
0 (ноль) церквей, а через полгода после прихода «безбожных» немцев - 
«оккультистов», «чёрных магов» и т.д.! – уже 193 церкви, которые обслуживали 86 
священников)! И не случайно при вступлении красноармейцев в Выборг в конце 
«зимней войны» последним «белофинским» пулеметчиком, до самого конца 
обстреливавшим краснозвездных «сынов трудового народа» с церковной колокольни, 
оказалась дочь местного православного батюшки! Но довольно об этом.

       По иронии судьбы, Феликс Штейнер так и не поддался «атеистическому» 
давлению (если оно вообще оказывалось на него со стороны высшего эсэсовского 
руководства). Он отнюдь не порвал с христианством, не женился и не стал отцом 
арийских детей, хотя все это считалось долгом всякого офицера СС. Тем не менее, 
те неоценимые услуги, которые он оказал организации СС-ФТ, заставили Генриха 
Гиммлера смотреть на эти идеологические упущения своего подчиненного сквозь 
пальцы. 

       В последующие годы, когда Ваффен СС отчаянно нуждались в свежих рекрутах,
 эта антихристианская политика ранних лет существования организации вышла им 
боком. В осажденной союзниками по антигитлеровской коалиции «Европейской 
крепости» национал-социалистов католические священники, протестантские пасторы 
и религиозные родители обличали СС как «союз воинствующих безбожников» (если 
проводить аналогии с СССР) и отговаривали европейскую молодежь вступать в ряды 
этой «безбожной» организации. 

       Так, например, во время мессы в кафедральном соборе города Бульона 25 
июля 1944 года священник не дал причаститься Святых Даров штандартенфюреру СС 
Леону Дегрелю, командиру 28-й добровольческой гренадерской дивизии СС Валлония 
и основателю бельгийской католической фашистской партии «Рекс» - полное 
название которой звучало «Кристус Рекс» (лат.: «Христос Царь»)! – мотивировав 
это тем, что Дегрель пришел в храм в мундире «безбожных» войск СС. В результате 
в церкви произошла свалка, в ходе которой была – якобы! – осквернена гостия 
(католический аналог православной святой просфоры). В происшедшем святотатстве 
был обвинен Леон Дегрель, что привело к его отлучению от церкви. Известно, что 
Гитлер, вручая в своей винницкой ставке «Вервольф» Леону Дегрелю Рыцарский 
крест Железного креста за успешный вывод вверенных тому войск из Черкасского 
котла, публично заявил ему: «Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он был 
похож на тебя!». 

       При желании это можно было бы истолковать и следующим образом: Гитлер 
хотел, чтобы его сын был