не было ни окопов, ни убежищ. Армию ждет тяжелейшая катастрофа, масса людей 
погибнет от голода, замерзнет, если наземная связь с котлом не будет 
восстановлена в кратчайший срок.

— Скажите, Баадер, почему армия сразу, в первые же дни, не прорвала еще слабое 
кольцо окружения и не пробилась на юго-запад? Конечно, это не обошлось бы без 
жертв, но главные силы были бы спасены.

— Я знаю только одно. Командующий армией неоднократно просил разрешения на 
прорыв из окружения, но Гитлер каждый раз отклонял эти предложения. Паулюс вам, 
вероятно, об этом расскажет подробнее.

— Значит, вы считаете невозможным, чтобы армия длительное время снабжалась 
воздушным путем?

— Я снова повторяю, что такая мысль может возникнуть только в голове фантазера. 
Такого же мнения и мои сотрудники, а все они имеют богатый опыт в этой области,
 — ответил мне полковник.

— Могу я сообщить ваше мнение генералу Паулюсу?

— Разумеется.

Было уже за полночь, а я все еще метался по комнате, отведенной мне для ночлега.


При всем моем чувстве долга, которое я и тогда еще не потерял, мне было не по 
себе, когда я думал о том, что не пройдет и суток, как я попаду в это чертово 
пекло. Притом и вне котла наше положение было немногим лучше. Перед нашим 
расчлененным фронтом западнее Дона стояли сильные, хорошо вооруженные и 
снаряженные советские армии, готовые к дальнейшим боям. В течение ряда дней они 
атаковали наши боевые группы и 3-ю румынскую армию. Я не мог также считать, что 
для советского командования осталось незамеченным развертывание под 
Котельниковом нашей новой армии под командованием генерал-полковника Гота. 
Советское командование, наверное, сосредоточило крупные силы в степях между 
Доном и Волгой. А наш фронт на нижнем Чире? Как долго он еще продержится? 11 — 
я танковая дивизия и 336-я пехотная дивизия были сильно измотаны и используют 
все силы для того, чтобы отбить атаки противника. От них нельзя ждать поддержки 
армии Гота.[56 - Свидетельство Адама о составе сил противника в районе нижнего 
течения реки Чир проливает дополнительный свет на возможности врага по 
деблокированию окруженных. Длительное время в советской историографии 
существовало ошибочное мнение, будто гитлеровское командование сумело 
сосредоточить две деблокирующие группировки — в районе Котельникова (4-я 
танковая армия) и в районе Тормосина. В действительности же, как это особенно 
наглядно подтверждается Адамом, очевидцем и участником событий именно на этом 
участке, вторая деблокирующая группировка в районе Тормосина так и не была 
создана.]

Но какая польза от всех этих размышлений? Ведь на другое утро должны были 
наконец выступить танки Гота. А вслед за ними должны последовать эшелоны с 
материальными средствами для 6-й армии.

Прежде чем лечь спать, я позвонил на аэродром в Морозовск. Комендант был у 
аппарата.

— Ну как, уже решено, в котором часу я завтра вылетаю? — спросил я.

— Первые три машины стартуют в 4 часа. На них летят двое из затребованных 
командиров полков. Вы отправитесь на одной из трех следующих машин, которые 
вылетят около 8 часов. Но обстановка может вынудить срочно изменить время 
вылета. Поэтому было бы целесообразно, чтобы вы прибыли к 7 часам.

Я обещал быть точным.




Я лечу в котел


На другой день, 12 декабря, был сильный мороз. Еще не рассеялись утренние 
сумерки, когда я в 7 часов прибыл на аэродром. С беспокойством ждал комендант 
возвращения машин, отправившихся в рейс в 4 часа утра. Наконец, когда уже 
рассвело, приземлилась одна из машин. Куда девались две другие?

Пилот сообщил, что вскоре после того как котел остался позади, все три самолета 
попали под сильный огонь зениток. Вероятно, два не возвратившихся Ю-52 были 
сбиты.

Плохое предзнаменование для меня и третьего полкового командира, который должен