сидел теперь между двумя другими ранеными на заднем сиденье моего легкового 
вездехода.

— Где вас высадить? — спросил я раненного в руку.

— Если это возможно, — он посмотрел на мои знаки различия, — господин полковник,
 у лазарета, где нас могли бы принять.

— Попробуем в Гумраке. Там настоящий лазарет. Посмотрим, не удастся ли взять 
еще двоих.

Мой водитель бросил на меня укоризненный взгляд, когда я подобрал еще двоих 
раненных в голову, которые, ожидая помощи, сидели в снегу на обочине. Они 
уместились на спинке заднего сиденья. Было уже довольно поздно, я отказался от 
посещения 44-й пехотной дивизии, тем более что и без того впечатлений было 
достаточно, и велел свернуть на восток. Медленно, мимо армейского командного 
пункта, мы добрались до Гумрака. Хотя и этот лазарет был переполнен, мне 
удалось поместить в него пятерых моих спутников.




Вместо приказа прорвать окружение — крепостные батальоны


Я прибыл на командный пункт позднее, чем предполагалось, и доложил Паулюсу о 
возвращении. Приказа на прорыв из окружения все еще не было.

— Главное командование группы армий «Дон», — сказал командующий армией, — 
хранит молчание. Единственный ответ, полученный на мой запрос, гласит: «Ожидать 
и начинать операцию „Удар грома“ только по прямому приказу».

— Долго ли это будет тянуться, господин генерал? Как мне доложил сегодня 
адъютант 76-й пехотной дивизии, нехватка личного состава в пехоте уже так 
велика, что не удается создать сплошной фронт обороны.

— LI армейский корпус получил приказ отвести роты с городского участка фронта и 
передать их дивизиям, обороняющимся на западном и южном участках, — сказал 
Паулюс. — Посмотрите у Эльхлеппа план обороны. Кроме того, мы решили 
сформировать из солдат, унтер-офицеров и офицеров штабов, тыловых служб, 
танковых полков и артиллерийских дивизионов сводные подразделения. Мы назовем 
их крепостными батальонами. Так как некоторые пехотные полки расформировали 
третьи батальоны, командиров, имеющих боевой опыт, достаточно. Внесите 
предложение о замещении офицерских должностей.

— Назначен ли уже ответственный за формирование этих крепостных батальонов, 
господин генерал?

— Еще нет, Адам. Кого вы предложили бы?

— Я думаю, командира 14-й танковой дивизии полковника Латтмана. У него 
работоспособный штаб, а дивизия состоит лишь из действующих разрозненно мелких 
боевых групп.

— Согласен. Латтман подходит для этой задачи. Шмидт тоже ценит его, он не будет 
возражать против вашего предложения.

Действительно, Шмидт тотчас же согласился, когда я вслед за тем доложил ему 
свое предложение.

— Да, Латтман — подходящий человек для сводных подразделений, — сказал Шмидт.

— Будет ли доволен он сам, господин генерал? Насколько я знаю настроение в 
войсках, ни у офицеров, ни у солдат нет большой охоты играть роль «фронтовой 
пожарной команды» в таких наскоро собранных подразделениях.

— Если бы дело было простое, Латтман нам не понадобился бы. Он справится с ним,
 — коротко заявил начальник штаба.

Мне было не по себе. «Крепостные батальоны»! Собственно, бессмыслица, если 
вспомнить, что многие из этих солдат не имели боевого опыта как пехотинцы. 
Большинство из них жили до сих пор, не зная трудностей, в каких-либо убежищах, 
у печки. Теперь их неожиданно выгоняли на ледяной холод, в бушующую метель. 
Будут ли они в состоянии сражаться?




Ордена и пропагандистские брошюры вместо хлеба