религиозная преданность монархии, которую породила личность Вильгельма I, не 
мешала свободному выражению мнений и формированию деятельных характеров, но под 

влиянием кабинетов она выродилась потом в простое послушание.

В тяжелых испытаниях, которые пережила Германия в наши дни, ей недоставало той 
мужественной силы, которая проявилась в 1866 и 1870 годах и даже в 1848 году 
(возможно, впрочем, что эта сила просто не могла действовать там, где было 
нужно).




Глава четырнадцатая

Морское ведомство и внешняя политика





1


Общественное мнение нередко составляло себе неточное представление о системе 
управления государством. Бисмарковская имперская конституция не создала 
имперского министерства. В прусском министерстве, членом которого я был, 
вопросы 
внешней политики почти никогда не рассматривались. Империей же руководил один 
человек, под начальством которого стояли главы ведомств в качестве подчиненных, 

а не коллег. Имперский канцлер мог сам отдавать распоряжения по вопросам 
морской 
политики даже через голову начальника ведомства и даже наперекор его воле, хотя 

морскому ведомству была присвоена известная доля принадлежавшего императору 
права верховного командования. К тому же, несмотря на закон о правах чиновников,
 
кайзер мог затруднить выход в отставку главе ведомства, являвшемуся офицером, 
да 
и сам вопрос о кабинете терял свое значение при слишком частом возбуждении его.

От канцлера, стоявшего в данный момент у власти, зависело, будет ли он 
привлекать своих "заместителей" - статс-секретарей - к участию в работе или 
оставит их в неизвестности относительно основных черт своей политики. 
Монархический характер должности канцлера, скроенной Бисмарком на собственный 
рост, заключал в себе то неоценимое преимущество, что облегчал выдающейся 
личности непосредственное вмешательство в ход дела. Зато при менее 
исключительной личности канцлера имперское министерство могло бы посредством 
коллегиального рассмотрения основных вопросов легче предупредить возможные 
ошибки или глупости. Однако изменение в порядке решения дел непременно 
предполагало либо более благосклонное отношение рейхстага и союзных государств 
к 
идее имперского министерства, либо необычное, пожалуй, самоотречение со стороны 

человека, который после кайзера сосредоточивал в своих руках всю полноту власти.
 
Общественность обычно предполагала гораздо большую внутреннюю солидарность и 
гораздо более живой обмен мыслями между отдельными министрами, чем это имело 
место на самом деле, и была бы очень удивлена, если бы узнала, как случайна и 
ненадежна была та информация, которая в течение серьезных предвоенных лет 
поступала в столь важное в политическом отношении ведомство, как морское. 
Правление князя Бюлова внушало мне совершенно иное чувство уверенности, чем 
впечатлительная и подозрительная натура его неопытного во внешней политике 
преемника. Во время войны монархический характер должности канцлера приобрел 
оттенок гротеска, ибо канцлер, не справляясь с мнением морских властей, 
добивался таких приказов флоту, которые практически были вообще невыполнимы. 
Число политических вопросов, которыми мне приходилось заниматься, в этих 
условиях было невелико. Так, например, я не принимал участия ни в переговорах 
об 
островах Самоа (1899 г), ни в переговорах с Англией, происходивших в конце века,
 
ни во вмешательстве в марокканские дела. Я уже указывал, что меня обошли и при 
отправке эскадры в Манилу (1898 г). Что касается экспедиции в Китай, то я 
высказывался против отправки туда Вальдерзее с 24 000 человек, ибо посылка 
целой 
армии могла быть неправильно истолкована, а для достижения реальной цели было 
достаточно морской пехоты, уже готовой к отплытию. Однако в высших сферах 
следовали лозунгу: Теперь должен решать потсдамский учебный плац.