гибелью корабля "Гроссер Курфюрст".

Я отнесся к торпеде так же, как относился впоследствии ко всем новым 
изобретениям - будь то самолет, подлодка или что-либо иное. Я старался не 
вводить их преждевременно во флот, но крепко брался за них, как только 
убеждался 
в том, что они имеют реальную будущность. Я всегда считал такой метод 
единственно правильным. В век быстро следующих одно за другим изобретений мне 
было весьма важно, хотя и трудно, сохранять спокойствие на посту статс-
секретаря, ибо нам требовалось создать в кратчайший срок и с ограниченными 
средствами первоклассный флот, а не музей опытных образцов. Нас забрасывали 
незрелыми изобретениями, которые приходилось отсеивать, полагаясь на инстинкт, 
чтобы избавить соответствующие органы от траты сил и перегрузки. В тех случаях, 

когда мне не удавалось нажать на тормоза, успешное строительство флота страдало 

от спешки, которая была нашим величайшим врагом во всем этом предприятии{32}.

Что касается торпед, то здесь я прежде всего обеспечил необходимую в судовых 
условиях техническую точность, на которой всегда базировалась моя работа. Идея, 

положенная в основу торпеды Уайтхэда, была правильной, однако в ней было еще 
много грубой машинной работы и отсутствовала точность часового механизма. 
Примерно то же повторилось и с подлодкой, которая также требует 
высококачественной работы. Такой класс работы, обеспечивающий эффективность 
оружия в боевой обстановке, был впервые достигнут в Германии, и именно при 
изготовлении торпед, точность попадания которых осталась для англичан 
недостижимой даже во время войны. Когда в 1879 году я демонстрировал кронпринцу 

торпеду Уайтхэда, это была, несмотря на многонедельную подготовку, своего рода 
лотерея, ибо мы не знали, попадут ли торпеды в цель или пройдут вдали от нее. 
Счастье улыбнулось нам, но после этого я сказал Штошу, что нам нужно добиться 
высокого класса точности.

Тогда адмиралтейство обратилось к германской фабрике Шварцкопфа, которая сумела 

так разрекламировать сомнительные достоинства своей бронзовой торпеды, что 
адмиралтейство хотело предоставить ей монополию. Я возражал против этого, во-
первых, потому, что акционерное общество, получившее монополию, начинает 
заботиться не столько о техническом прогрессе, сколько о дивидендах; во-вторых, 

потому, что и в этой области я убедился в превосходстве стали над бронзой; в-
третьих, потому, что происходивший тогда переход крупных иностранных флотов на 
самообслуживание не вызвал все же соответствующего притока иностранных 
капиталов 
в Германию и, наконец, потому, что важнейшие испытания на воде не могли 
проводиться фирмой и являлись нашим моральным достоянием. Благодаря этим 
доводам 
мне удалось добиться создания казенного торпедного завода; о последовавшем за 
этим прогрессе можно судить хотя бы по тому, что в момент повсеместного 
введения 
торпеды она поражала цель на расстоянии 400 метров, а зимой 1915/16 года - на 
расстоянии 12000 метров.

Огосударствление производства торпед не изменило моего убеждения в том, что 
казенные мастерские должны изготовлять только некоторые специальные виды оружия,
 
но зато усовершенствования легче и дешевле внедрять именно в этих мастерских, а 

не в частной промышленности.

Чтобы избежать накопления ненужных предметов вооружения, я в качестве статс-
секретаря исходил из того принципа, что частную промышленность и других 
поставщиков надо держать в состоянии мобилизационной готовности. При размещении 

наших заказов, в том числе на провиант, обмундирование, уголь и т.д., я ставил 
условием, чтобы поставщики принимали меры к немедленному увеличению выпуска 
продукции в случае мобилизации. За подготовку к мобилизации мы иногда платили 
более высокие цены, чем обычно. Только этот принцип, за который я неоднократно 
подвергался нападкам, обеспечил поставку 2 миллионов килограммов пороха для 
нужд 
армии до начала 1915 года. Армия, которая была более зависимой от казенной 
промышленности, оказалась неподготовленной к чудовищным запросам мировой войны, 

расстреляла чуть не все свои боеприпасы{33} и была спасена флотом от величайшей 

опасности.

Принятая во флоте система снабжения наряду с военными преимуществами 
(мобилизация была проведена образцово) имела также и экономические, поскольку в