была исключительно неблагоприятной для танков, а английские арьергарды в районе 

Олимпа и позднее на Фермопильской позиции действовали с большим искусством. 
Захват 
Коринфского перешейка немецкими парашютными войсками был выдающимся успехом, 
но он не смог помешать англичанам эвакуировать около 43 тыс. человек из Аттики 
и 
Пелопоннеса. Англичане потеряли около 12 тыс. убитыми, ранеными и пленными и 
понесли большие потери в судах, однако им удалось эвакуировать основную массу 
войск, 
несмотря на интенсивные действия немецкой авиации. Эта погрузка войск на суда, 
осуществленная в условиях подавляющего превосходства немецкой авиации, 
представляет 
собой замечательное достижение.
НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
   В это время я находился в Белграде со штабом фельдмаршала барона фон Вейхса, 

назначенного главой военной администрации в Югославии. В результате наших 
переговоров со штабом 2-й итальянской армии по вопросу о демаркационной линии 
Италии достались Хорватия с Загребом и все Далматское побережье. Это была 
поистине 
замечательная политическая победа итальянцев, учитывая весьма скромную роль, 
которую они сыграли в Югославской кампании{46}. 
   Хотя германская администрация и не везде пользовалась популярностью, она 
была по 
крайней мере действенной. Управление итальянцев, напротив, рассматривалось 
балканскими народами как унижение, главным образом потому, что они с презрением 

относились к итальянской армии. Это, несомненно, послужило причиной роста 
партизанского движения. 
   В конце апреля фельдмаршал фон Вейхс с офицерами своего штаба предпринял 
весьма 
приятную инспекционную поездку в специальном поезде принца Павла. Мы 
отправились 
через Ниш и Скопле в Салоники. Уже в Белграде как стиль зданий, так и расовые 
признаки части населения являли собой бесспорное доказательство длительного 
господства турок, но в Скопле мы почувствовали себя совсем как на Востоке: мы 
увидели 
там много мечетей, мужчин в фесках и женщин с закрытыми чадрой лицами. 
Освежающее купание в Эгейском море и величественный Олимп заставили нас на 
время 
забыть о войне. 
   В начале мая я получил приказ возглавить немецкий штаб связи при 2-й 
итальянской 
армии в Фиуме. Мы с шофером ехали без всякой охраны по стране, которая 
несколько 
месяцев спустя была объята огнем партизанской войны. В Фиуме я представился 
командующему 2-й итальянской армией генералу Амброзио, который после отставки 
Муссолини стал главнокомандующим итальянской армией. В течение последующих 
недель я присутствовал на маневрах итальянцев и очень хорошо узнал их. Меня 
поразила 
их устаревшая техника, и я отметил очень низкий уровень подготовки младших 
офицеров. 
Войска не были однородны по своим боевым качествам: например, в 
противоположность 
частям из Южной Италии альпийские дивизии производили отличное впечатление. 
После 
одного полевого учения генерал Амброзио поехал со мной на кладбище героев у 
реки 
Изонцо, где были похоронены во время первой мировой войны германские и 
итальянские 
солдаты. Он выразил надежду, что мы никогда больше не будем воевать друг против 

друга. 
   Это интересное пребывание у итальянцев с экскурсиями по чудесному 
Далматскому 
побережью и частым освежающим купанием в "Голубой Адриатике", к сожалению, было 

очень коротким: уже в конце мая я получил приказ немедленно явиться в Мюнхен. 
Меня 
назначили третьим офицером штаба танковой группы "Африка", которая 
формировалась 
в Баварии. На мощном "Мерседесе" я помчался через Венецию, Больцано и Инсбрук в 

Мюнхен. Обедая в отеле в Венеции, я привел в изумление итальянцев, посадив 
шофера за 
свой стол. Хотя обычно наши офицеры питались отдельно от унтер-офицеров и 
рядовых, 
но в подобных случаях, когда офицер и рядовой находились вместе вне части, мы 
считали