наступление всеми тремя дивизиями. Но едва только я отдал приказ, как появился 
командующий [149] армией. Хотя он и одобрил мое намерение, но полагал все же, 
что 
ввиду отсутствия новых оперативных указаний от ОКХ лучше подождать. Он был 
озабочен, конечно, главным образом тем, что мой корпус будет действовать 
впереди один. 
Он отдал, поэтому строгий приказ не продолжать наступление за линию Эвре - Паси 
- 
приказ, который еще раз был подтвержден для верности в вечернем приказе по 
армии. 
Наступление 27 дивизии, действовавшей слева, проходило успешно, 46 же дивизия 
донесла, что она не может выступить. На южном берегу она не имела в достаточном 

количестве артиллерии, боеприпасов, продовольствия. Она, правда, должна была 
отражать атаки танков, но их было всего 50-60. 
В следующие дни бой опять принял характер преследования. 13 июня 2 ак справа от 
нас 
также форсировал Сену. В этот день наш штаб разместился в небольшом замке, 
который 
принадлежал известной писательнице Колетт Дарвиль. К сожалению, она 
отсутствовала. 
Я переночевал в ее спальне, которая одновременно служила салоном, была очень 
элегантно обставлена и по старым традициям имела собственную дверь в парк. Мы с 

удовольствием воспользовались бассейном в парке. 
14 июня нас посетил командующий сухопутными силами. Я сообщил ему об успехах 
корпуса, что он принял к сведению, но ничего не сказал о дальнейших целях. 
15 июня генерал-полковник фон Клюге сообщил мне, что армия теперь должна 
овладеть 
городом Ле-Ман. Необходимо стремительно преследовать противника, не ожидая 
соседей. Для нас - не новая мудрость! 
16 июня дивизии корпуса снова натолкнулись на линии Ферте-Видам-Сенонш-Шатенёв 
на организованное сопротивление. Это были части 1, 2 и 3 механизированных 
дивизий, 
которые действовали во Фландрии, были эвакуированы из Дюнкерка и снова 
выгрузились 
в Бресте. Кроме того, вновь появились части двух колониальных бригад (спаги) и 
одной 
марокканской дивизии. Вечером сопротивление противника было сломлено. И здесь 
прекрасное впечатление оставили части 6 дивизии, которые я посетил при объезде 
всех 
дивизий. Вечером мы получили от армии приказ, где нам указывалось направление - 
Ле-
Ман, Анжер на Луаре. 1 ак должен выдвинуться слева от нас, и 46 дивизия должна 
быть 
передана ему. 15 тк, за исключением одной дивизии, которая должна была овладеть 

Шербуром, получил направление на нижнюю Луару, с тем чтобы "образовать там 
плацдармы". Вот в чем, оказалось, заключался оперативный план. [150] 
17 июня стало известно об отставке Рейно и о назначении старого маршала Петэна. 

Должен ли был он организовать сопротивление или политики хотели предоставить 
старому заслуженному солдату первой мировой войны право подписать капитуляцию? 
Поступивший 18 июня приказ фюрера требовал самого энергичного преследования, 
что 
для нас тоже не было новостью. Далее, в нем требовалось быстрое занятие "старых 

имперских областей Туль, Верден, Нанси", заводов Крезо и портов Брест и Шербур. 
Мы 
совершили форсированный марш, в котором один полк прошел 78 км. Моторизованный 
передовой отряд под командованием полковника Линдемана достиг района западнее 
Ле-
Ман. Я переночевал в замке Бонетабль средневековой роскошной постройки. Впереди,
 за 
валом с подъемным мостом - фронтальная стена с четырьмя большими башнями со 
стенами толщиной в три метра. Сзади - двор, в углах которого также возвышались 
две 
башни. Наряду с замками на Луаре, которые мне вскоре пришлось увидеть, это было 

самое великолепное строение, которые я видел во Франции. Внутреннее убранство 
также 
было великолепным, в замке еще находилась часть прислуги. Обладатель замка, г-н 

Рошфуко, герцог Дуденьский, к сожалению, бежал. 
Утром 19 июня, чтобы попасть в передовой отряд Линдемана, я проехал 50 км, не 
увидев 
ни одного немецкого солдата. Я прибыл в Ле-Ман, куда в качестве победителя 70 
лет 
назад вступил мой дед, и осмотрел там великолепный собор. По дороге мне 
встречались