отряды французских солдат, которые двигались на восток без оружия, и целый 
артиллерийский дивизион со всеми орудиями и машинами, сдавшийся Линдеману. 
Армия 
противника явно начала распадаться. Несмотря на это, отряд Линдемана задержался 

перед участком реки Майенн у Лион-Анжер. На противоположном берегу были 
обнаружены вражеские пулеметы, обстреливавшие мост, и танки. Линдеман тщетно 
пытался подавить их одной батареей 100-мм орудий, бывшей в его распоряжении. Я 
направился в сторону от моста на передний край у реки и выяснил, что, очевидно, 
в 
стороне от моста вообще не было противника или здесь были очень небольшие силы. 
Я 
порекомендовал одному командиру роты, который, по-видимому, выжидал на берегу, 
оставит ли противник мост, форсировать реку ниже по течению. Если он захочет, я 
буду 
его сопровождать. Это предложение подействовало. Через некоторое время солдаты 
роты, 
раздевшись, прыгнули в реку, переплыли ее и без всяких потерь достигли берега. 
Мост, на 
подступах к которому, [151] к сожалению, уже лежали убитые, был захвачен! Я 
оставался 
еще в передовом отряде, пока он не начал продвижения на противоположном берегу, 
и 
затем возвратился на свой командный пункт. Все же противник несколькими танками 
и 
пулеметами держал отряд на Майенке 8 часов. Сразу же по прибытии на командный 
пункт я отослал моего первого адъютанта обер-лейтенанта Графа вновь к Линдеману 
со 
строгим приказом передовому отряду еще ночью перейти Луару. Действительно, он 
застал этот отряд готовящимся перейти на отдых на этом берегу. Адъютант добился,
 
однако, того, что отряд перешел реку ночью, причем он сам сел в первую надувную 
лодку. 
Ночью на КП корпуса прибыли донесения от обеих дивизий о том, что передовые 
отряды 
переправились через Луару. Я тотчас же выехал вперед и был поражен величием 
реки, 
которая на западной переправе у Инград была около 600 м ширины и имела сильное 
течение. На высоком мосту были взорваны два пролета. В этом промежутке надо 
было 
навести понтонный мост, причем ввиду разницы в высоте в 9 м пришлось 
использовать 
крутые сходни. Позже было страшно трудно съехать по этим сходням на автомашине. 
Во 
всяком случае, тяжелые машины надо было перевозить, что было довольно трудно 
при 
такой ширине реки, сильном течении и наличии многих отмелей. 
У другой переправы около Шалонна дело было проще, поскольку река здесь 
разделялась 
на три рукава. Мосты через оба северные рукава оказались в наших руках 
невредимыми, в 
связи с этим надо было навести мост только через последний рукав шириной 160 м. 
Здесь 
я наблюдал своеобразную дуэль. Утром французские солдаты показывались на том 
берегу 
только невооруженными. К вечеру же перед обоими мостами появились тяжелые танки.
 
Наши части, выдвинутые на тот берег, не смогли их сдержать, так как орудия и 
зенитная 
артиллерия не могли быть еще переброшены туда. Так, на переправе у Шалонна я 
увидел, 
как одновременно на нашей стороне изготовилось к открытию огня 88-мм зенитное 
орудие, а на другой стороне - тяжелый танк, и оба одновременно открыли огонь. К 

сожалению, наше орудие было тотчас же подбито. В тот же момент, однако, 
появилось 
наше легкое противотанковое орудие, которое удачным попаданием в самое уязвимое 

место неприятельского 32-тонного танка подожгло его. 
Вечером я остановился в замке Серран, расположенном недалеко от Шалонна. Это 
было 
огромное роскошное здание, окаймленное мощными башнями и подковой окружавшее 
[152] парадный двор. Вокруг замка был устроен ров. Замок принадлежал герцогу 
Тремуй, 
принцу Тарентскому. Это одно из самых видных имен старой Франции. Последний 
титул 
герцоги унаследовали около 1500 лет назад, породнившись с фамилией Анжу в 
Неаполе. 
Но им не удалось там попасть на трон, которым завладел Фердинанд. Один из 
членов