ак. 
Командующий 4 армией, генерал-полковник фон Клюге, сообщил мне в начале 
наступления, что оперативная задача армии, полученная от ОКХ, заключается в том,
 
чтобы "захватить плацдармы южнее Сены". Хотя Главное командование не намерено 
было искать решения этой второй фазы французской кампании в духе плана 
Шлиффена - путем выдвижения вперед сильного северного фланга для глубокого 
охвата 
западнее Парижа, как в свое время было предложено мною, а собиралось 
осуществить - 
как это теперь ясно, с большим успехом - удар массированных танковых сил 
восточнее 
Парижа на юг, указанная 4 армии задача была слишком скромна. Даже если 
собирались 
искать решения в результате нанесения удара восточнее Парижа и, следовательно, 
прорыва группы армий "Ц" через линию Мажино, а наступление группы армий "Б" к 
нижней Сене должно было представлять собою вспомогательные действия, то все же 
было необходимо удержать инициативу и на внешнем фланге. Группа армий "А" 
начала 
наступление через Эн только 9 июня. Было еще трудно предвидеть, принесет ли ее 
удар 
действительно желаемый решающий успех. Кроме того, надо было предполагать, что 
противник, имея в виду как раз план Шлиффена, знал об опасности глубокого 
охвата 
через нижнюю Сену и принял свои контрмеры. Тем более важно было удержать 
инициативу и на правом фланге и не дать противнику времени развернуться [148] 
здесь 
для обороны или для наступления. Если, следовательно, по моему мнению, 
оперативная 
задача 4 армии требовала немедленного продолжения наступления южнее Сены, то и 
38 
ак, казалось мне, не следовало выжидать на плацдарме до тех пор, пока противник 
не 
сосредоточит против него превосходящие силы. 
Я запросил согласия армии начать наступление на юг сразу после того, как 
корпусная 
артиллерия будет переброшена через реку, вместо того, чтобы, как было приказано,
 
удерживать плацдарм, который корпус расширил за это время до реки Эр. 27 пд 
заранее 
была выдвинута на южный берег Сены. 11 июня я попросил разрешения перебросить 
на 
южный берег Сены также и 1 кавалерийскую дивизию, укрепившуюся на Уазе и 
одержавшую в этот день прекрасную победу над упоминавшимися раньше танками. В 
данной обстановке мне казалось совершенно естественным, чтобы единственная наша 

кавалерийская дивизия была первой и в преследовании. Я предполагал выдвинуть ее 

впереди корпуса с задачей быстро перерезать с юго-востока железные дороги и 
шоссе, 
ведущие в Париж. 
К сожалению, мои предложения отклонили. Мне сообщили, что армия ждет указаний о 

дальнейшем наступлении. 1 кавалерийская дивизия была затем у меня отобрана и 
переподчинена 1 ак, находившемуся во втором эшелоне, с тем чтобы она могла при 
любых 
обстоятельствах по-прежнему прикрывать севернее Сены фланг на Уазе. Так, к 
моему 
сожалению, эта прекрасная дивизия не получила задачу, которая так подходила 
именно 
ей! 
Вечером 11 июня произошли два события, которые, по моему мнению, подтвердили 
правильность наших соображений. В расположении 58 пп 6 дивизии был сбит летчик, 
у 
которого был найден приказ, содержавший данные об отступлении противника на 
широком фронте. Следовательно, необходимо было следовать за ним по пятам. С 
другой 
стороны, 46 дивизия донесла, что против нее ведется крупная танковая атака - 
признак 
того, что наше пребывание южнее Сены было явно очень неприятным для противника. 

Дальнейшее наше выжидание могло не усилить для него эту неприятность, а только 
ее 
уменьшить. 
Утром 12 июня 46 дивизия, только что отбившая с большими для себя потерями 
атаку, 
донесла, что противник сосредоточивается перед ее фронтом, и срочно просила 
помощи 
(в донесении говорилось о 110 вражеских танках). Я решил на свой страх и риск 
начать