обеспечить 
выполнение поставленной задачи обеими дивизиями первого эшелона. С радостью я 
мог 
установить, что наши пехотинцы, несмотря на предшествовавшее [146] напряжение, 
бодро 
прилагали все силы, чтобы достичь цели - Сены. 
Несмотря на это, не все, конечно, шло гладко. В 6 дивизии, правда, все шло 
хорошо. Рано 
утром я встретился с обоими командирами дивизий, а затем посетил 46 дивизию. 
Когда я 
затем в полдень прибыл на место переправы 6 дивизии у Анделя, я установил, что 
передовые отряды уже достигли Сены. Находившийся там штаб дивизии принял меры 
для 
предполагаемого вечером форсирования реки. К сожалению, мост был взорван 
противником еще до того, как передовой отряд достиг места переправы. Живописно 
расположенный на высокой скале городок Андель пылал от налета штурмовиков, чего 
мы 
в данной обстановке никак не могли желать в качестве извещения о нашем прибытии.
 
В 46 дивизии создались, однако, некоторые трудности. Прежде всего дивизия 
начала 
наступление на 3 часа позже назначенного срока. Когда я после посещения 6 
дивизии 
вновь прибыл в 46 дивизию, она потеряла всякую связь со своим передовым отрядом,
 
который, во всяком случае, не достиг еще Сены, как этого сумел добиться 
передовой 
отряд 6 дивизии. Когда я ехал опять в 6 дивизию, мне ничего не оставалось, как 
дать 
понять командиру 46 дивизии, что я хочу с ним встретиться вечером на его 
переправе у 
Вернона. Я сказал ему, что он должен прибыть туда, по крайней мере, со своим 
потерянным передовым отрядом. 
Возвращаясь снова в Андель, я увидел, что переправа через Сену в трех местах 
идет 
полным ходом при слабом сопротивлении противника. Пехота и артиллерия на конной 

тяге сделали все, чтобы своевременно в этот день достичь Сены. 
Когда я около 7 часов вечера прибыл в Верной, то действительно застал там 
командира 46 
дивизии со своим передовым отрядом. К сожалению, и здесь противник успел 
разрушить 
мост. Так как с южного берега Верной обстреливался сильным минометным огнем, я 
приказал передовому отряду переправиться ночью под прикрытием темноты. 
При таком стремительном преследовании я не мог использовать прибывшую в корпус 
1 
кавалерийскую дивизию так, как я этого хотел. Она еще была далеко и была 
подчинена 
мне армией с ясным указанием ввести ее для прикрытия левого фланга армии у 
Парижа 
на Уазе. Впрочем, дивизия донесла мне, что еще далеко от моих передовых дивизий 
- ее 
атаковали крупные танковые силы врага. Ясно, речь шла здесь о танках, которые 
ранее 
скрылись от 46 дивизии и действовали теперь в нашем тылу на фланге. 
Когда я вновь после короткой ночи 10 июня прибыл в [147] Верной, первые части 
46 
дивизии уже переправились через реку. Так 38 ак первым вышел на южный берег 
Сены. 
Войска могли по праву гордиться проведенным ими преследованием. Я был счастлив, 
что 
благодаря быстрым действиям корпуса мы избежали, может быть, тяжелых боев за 
переправу через Сену. 
Но положение корпуса все еще было не из легких. Он один стоял на южном берегу 
Сены. 
Действовавший справа от него 15 корпус достиг Сены у Руана только 10 июня, то 
есть 
днем позже, и был повернут на Гавр. Следовавший за ним 2 ак был еще далеко от 
Сены. 
На левом фланге совершенно неясна была обстановка в районе Парижа, о гарнизоне 
которого ничего не было известно. К тому же 38 ак нуждался еще в двух днях, 
чтобы 
переправить через реку все свои силы. Легкие понтонные мосты, наведенные у 
Анделя и 
Вернона, были все время объектом неоднократных налетов английской авиации, 
которой 
удалось на некоторое время вывести из строя мост у Вернона. Если бы вражеское 
командование располагало на этом фланге какими-либо резервами, если бы оно 
проявило 
инициативу, то оно могло бы атаковать изолированно расположенный южнее реки 38