| |
Прибыв в штаб 12 армии, я тотчас стал свидетелем вмешательства Гитлера в
руководство
операциями сухопутных сил. Поступил приказ, отданный ОКХ по указанию Гитлера,
согласно которому танковая группа Клейста должна была продвигаться только до
Уазы.
12 армии было приказано повернуть на юго-запад и перейти к обороне. 2 армии
была
поставлена теперь задача действовать между 4 и 12 армиями, наступая дальше на
запад.
Приказ мотивировался тем, что фюрер [134] ни при каких обстоятельствах не хочет
допустить, чтобы хотя бы временная неудача немцев дала повод для подъема духа
французского народа, который к тому времени уже был сильно подавлен. Он
опасался
такой неудачи, если 12 армия, как было ранее предусмотрено, продолжала бы удар
дальше
на запад, к нижней Сомме, и при этом должна была бы отражать контрнаступление
французской армии с южного направления западнее Мааса, направленное ей во фланг.
Здесь уже политический деятель или даже пропагандист стал вмешиваться в дела
полководца. С одной стороны, было ясно, что приостановка наступления танковой
группы
фон Клейста на Уазе таила в себе опасность упустить решительную победу над
силами
противника в северной Бельгии, которым эта группа как раз должна была выйти в
тыл; с
другой стороны, приказ предусматривал, что 12 армия должна перейти к обороне
фронтом на юго-запад, а это означало отказ от инициативы в районе между Маасом
и
Уазой. В действительности же крупного контрнаступления французов в то время
нельзя
было ожидать. Противнику, по крайней мере, по мнению командования группы армий
"А", нужно было еще около недели, чтобы подтянуть необходимые для
контрнаступления
силы. И это в том случае, если он вообще еще думал о таких планах. А ведь
именно
прикрытие южного фланга путем наступления с нашей стороны и нанесение удара в
направлении на нижнюю Сомму являлись одним из центральных пунктов предложений о
проведении операции, с которыми группа армий зимой неоднократно обращалась в
ОКХ.
Теперь оказалось, что хотя Гитлер и не обладал смелостью временно взять на себя
риск
на правом фланге наступающих немецких войск, он уже осмеливался давать от
своего
имени указания о ходе отдельных операций сухопутных сил.
Если он в то время вообще мог обосновывать призраком, хотя и временной, неудачи
свое
вмешательство в руководство операциями, то это объясняется, возможно, тем, что
ОКХ,
вопреки прежним предложениям группы армий, не ввело своевременно в прорыв 2
армию, как только передовые части наступающих немецких войск форсировали Маас,
будь то между 4 и 12 армиями для продолжения наступления на нижнюю Сомму или
между 12 и 16 армиями для наступления на юго-запад между Маасом и Уазой.
Недостаточная ширина фронта для введения в первый эшелон новых дивизий не могла
быть причиной для этого. Ведь в первую очередь было необходимо иметь для обоих
только по необходимости противоположных направлений наступления и выполнения
соответствующих [135] задач один общий армейский штаб. Введение в бой новых
дивизий
было бы тогда своевременным и согласовывалось с расширением района операций.
Этот пример еще раз показывает, что оперативный план, по-видимому, никогда не
осуществляется в полном объеме, как это мыслит себе его автор, если претворение
его в
жизнь является уделом других людей, даже тогда, когда для отклонения от плана
нет
никаких веских причин.
Если это вмешательство Гитлера (в противоположность приостановке наступления
танковой группы фон Клейста под Дюнкерком) и не привело к серьезным оперативным
последствиям, то все же поставленная им перед 12 армией задача на оборону
позволила
противнику создать новую укрепленную линию на реке Эн. Во второй фазе
наступления
ее пришлось взламывать в тяжелых боях. Возможность окончательно разорвать фронт
противника на этом решающем участке путем продолжения удара была без нужды
утеряна. А ведь именно в этом, наряду с окружением войск на северном фланге
противника, состояла одна из основных идей нашего предложения о проведении
операции, предусматривавшего при любых обстоятельствах переход ко второй фазе
|
|
