Не подлежит никакому сомнению, что Гитлеру, помимо этого, упомянутые выше 
высокопоставленные партийные деятели и другие лица прожужжали все уши о "вечных 

сомнениях генералов в отношении наших великих целей". 
Таким образом, ясно, что генерал-полковник фон Браухич с самого начала 
находился в 
сложном положении в своих отношениях с Гитлером. Роковую роль, кроме того, 
сыграло, 
безусловно, и то, что он при вступлении в должность согласился с рядом 
изменений в 
вышестоящих кадрах армии, в частности, на совершенно неоправданную отставку 
имевших большие заслуги генералов и на занятие поста начальника Управления 
кадров 
сухопутных сил братом генерала Кейтеля. Это означало первый шаг Браухича к 
пропасти. 
Уничтожающий удар авторитету ОКХ в глазах Гитлера затем был нанесен после того, 
как 
выяснилось, что сомнения ОКХ по поводу уступчивости западных держав во время 
судетского кризиса оказались беспочвенными, и он оказался прав. То, что 
генерал-
полковник Браухич в связи с этим пожертвовал начальником Генерального Штаба 
Беком, 
конечно, не могло усилить его позиции по отношению к Гитлеру, а наоборот, 
только еще 
больше ослабило ее. 
Второй личностью, которая после отставки Бека выступила против Гитлера как 
важная 
фигура в ОКХ, был будущий генерал-полковник Гальдер, в отношении своих военных 
способностей являвшийся достойным помощником генерал-фельдмаршала фон Браухича. 

Во всяком случае, они испытывали друг к другу в своей совместной деятельности 
полное 
доверие. Мне кажется, что Браухич всегда соглашался с предложениями Гальдера о 
проведении операций не по долгу службы, а по убеждению. Как большинство 
офицеров, 
вышедших из баварского Генерального Штаба, Гальдер прекрасно знал работу 
различных 
отделов Генерального Штаба. Он был неутомимым работником. Слова Мольтке "гений 
- 
это прилежание", очевидно, служили ему девизом. Священный огонь, который должен 

воодушевлять настоящего полководца, однако, вряд ли пылал в нем. О присущем ему 

чувстве большой ответственности свидетельствует то, что перед русской кампанией 
он 
поручил начальнику 1 Управления, генералу Паулюсу, и начальникам штабов групп 
армий 
разработать план операций. Но главная концепция плана кампании должна ведь, по-
видимому, рождаться в голове того, кто будет ею руководить. Гальдеру не хватало 

тонкости фон Браухича. Высказывания Гальдера отличались предельно деловым 
характером. Я сам был свидетелем того, с какой настойчивостью он отстаивал свою 
точку 
зрения перед Гитлером. При этом было [82] весьма показательно, как горячо 
Гальдер 
выступал за интересы войск, как остро он переживал вместе с ними навязанные ему 

неверные решения. Но одна трезвая деловитость не была тем качеством, которое 
могло бы 
импонировать Гитлеру. Горячая любовь к армии на него не производила впечатления.
 
Гальдер, по моему мнению, потерпел, в конце концов, фиаско из-за двойственности 
своих 
стремлений. Когда он стал преемником Бека, он уже был явным врагом Гитлера. По 
словам Вальтера Герлица ("Германский Генеральный Штаб"), Гальдер, вступая в 
должность, заявил генерал-полковнику фон Браухичу, что он это делает только для 
того, 
чтобы вести борьбу с военной политикой Гитлера. По имеющимся сведениям, он не 
раз 
лелеял планы свержения Гитлера, как бы ни обстояло дело с практической 
осуществимостью этих планов. 
С другой стороны, Гальдер, однако, был начальником немецкого, а затем и 
гитлеровского 
Генерального Штаба, после того, как Гитлер взял в свои руки и командование 
сухопутными силами. Может быть, политический деятель и в состоянии играть 
двойную 
роль ответственного советника и заговорщика. Солдаты обычно не годятся для 
подобной 
двойной игры. Главная же причина состоит в том, что, по немецким традициям, 
начальник Генерального Штаба немыслим без отношений доверия со своим