способной 
увлечь всех, и созидательного начала. Он производил, в общем, впечатление 
холодного в 
обращении и сдержанного человека. Часто казалось, что он как-то скован; он, 
безусловно, 
был очень щепетильным. Этими свойствами своего характера он завоевал авторитет 
у [78] 
своих ближайших подчиненных, которые уважали его как "джентльмена", но их было 
недостаточно, чтобы обеспечить ему полное доверие войск, которым располагал 
такой 
человек, как генерал-полковник барон фон Фрич; такому человеку, как Гитлеру, 
ему 
также трудно было импонировать. Правда, генерал фон Сект был еще более холодным 
в 
обращении и даже неприступным, но все чувствовали внутренний огонь, бушевавший 
в 
этом человеке, железную волю, делавшую его "повелителем". Этими свойствами 
характера фельдмаршал фон Браухич не был наделен, у него не было также той 
непосредственности солдата, которая помогла его предшественнику, 
генерал-полковнику 
барону фон Фричу, не говоря уже о его больших военных способностях, завоевать 
сердца 
солдат. 
Если теперь перейти к взаимоотношениям между фельдмаршалом фон Браухичем и 
Гитлером, то я убежден, что фельдмаршал истощил свои силы в борьбе с этим 
готовым на 
все волевым человеком. Его склонности, происхождение и воспитание не позволяли 
ему 
бороться с этим человеком тем же оружием, которое Гитлер, находясь на посту 
главы 
государства, не задумываясь, применял. Браухич подавлял в самом себе свое 
недовольство 
и возмущение, тем более, что он уступал Гитлеру в словесной дуэли. Он подрывал 
свои 
внутренние силы, пока болезнь сердца не вынудила его, наконец, подать в 
отставку, 
которая Гитлеру пришлась весьма кстати. 
Справедливости ради необходимо добавить, что Браухич с самого начала находился 
в 
значительно менее благоприятном положении по отношению к Гитлеру, чем его 
предшественники. Гитлер, после ухода Бломберга{27} став верховным 
главнокомандующим, сделался не только главой государства, но и прямым 
начальником 
всех военнослужащих. Когда военный министр фон Бломберг предложил Гитлеру взять 
на 
себя руководство всеми вооруженными силами, он нанес последний удар армии, хотя,
 по 
всей видимости, Гитлер и без предложения Бломберга сделал бы этот шаг. 
Но, прежде всего, важно то, что к моменту вступления Браухича в должность 
Гитлер стал 
занимать совсем иную позицию по отношению к армии, и, прежде всего к ОКХ, чем в 

предшествовавшие годы. В первый период после прихода к власти Гитлер, 
безусловно, 
еще проявлял к военным руководителям чувство уважения и ценил их авторитет. Это 

отношение он сохранил к фельдмаршалу фон Рундштедту до конца, хотя во время 
войны 
он дважды снимал его с занимаемого поста. [79] 
Два фактора в первую очередь привели Гитлера к изменению его позиции по 
отношению 
к армии еще в течение последних мирных лет. 
Первый состоял в том, что армия при генерал-полковнике бароне фок Фриче (как и 
при 
фон Браухиче) настаивала на своих традиционных понятиях простоты и рыцарства в 
обращении, а также на солдатском понимании чести. Хотя Гитлер и не мог 
упрекнуть 
армию в нелояльности по отношению к государству, было все же ясно, что она не 
собирается выбросить за борт свои традиции в обмен на "национал-социалистские 
идеи". 
Также ясно было и то, что именно эти традиции создают армии популярность среди 
народа. Если Гитлер вначале отвергал подозрения по отношению к военным 
руководителям, исходившие от партийных кругов, то травля армии, в которой такие 

личности, как Геринг, Гиммлер и Геббельс, по-видимому, играли главную роль, в 
конце 
концов, принесла свои плоды. Военный министр фон Бломберг - хотя, очевидно, и 
невольно - в свою очередь способствовал пробуждению недоверия у Гитлера, 
слишком 
усердно подчеркивая свою задачу "приблизить армию к национал-социализму".