японцев, вы должно быть, говорили с ним".
     Это была  правда.  У  меня  был  сотрудник  в Стокгольме,
итальянец с  прекрасным  образованием,   вхожий   в   японское
посольство, где он много лет работал переводчиком. Он завоевал
доверие японцев,  и благодаря своему уму,  опыту и  лингвисти-
ческим способностям,  часто получал ценную информацию без вся-
ких стараний.  Действительно,  я увеличил ему плату  во  время
своей поездки  в Стокгольм,  хотя сам с ним и не разговаривал.
Но что же стояло за настойчивым любопытством Канариса?
     Об этом я узнал очень быстро,  во время обеда, на который
был приглашен Гейдрихом накануне.
     Перед обедом  я  коротко доложил ему о своей работе.  Его
особенно заинтересовала история с позорно провалившимися аген-
тами в  Испании,  однако я сумел его убедить в том,  что более
суровые, чем увольнение со службы, наказания создадут для меня
психологические трудности  во взаимоотношениях с подчиненными.
Впервые я рассказал ему о проблемах для сотрудников, возникших
в связи с быстрой, но необходимой реорганизацией отдела. Я по-
лагал, что если кто и заслуживал наказания,  то это мой  пред-
шественник. Эта  колкость подействовала на Гейдриха.  Он знал,
что я не разделяю его отношения к этому  человеку,  независимо
от его мотивов. Он сразу же сменил предмет разговора.
     "Сегодня мы должны многое обсудить, - сказал он. - Лучше,
если мы  сделаем  это за едой,  тогда нам не помешают." Подали
привычную для него пищу - баварский суп,  на котором специали-
зировался повар Гейдриха.
     Гейдрих был до крайности сердечен и,  зная  его,  я  стал
опасаться, что он сейчас, сообщит о моем переводе на Восточный
фронт в наказание за благожелательный отзыв о  докторе  Бесте,
бывшем сотруднике  СД.  Как  бы в ответ на мои мысли,  Гейдрих
сразу же заявил:"Я не в состоянии обойтись  без  вашей  помощи
здесь в Берлине, и я отказался от мысли временно направить вас
на Восточный фронт.  Вам может быть интересно,  что я на самом
деле уже поговорил об этом с Гиммлером, и он решительно высту-
пил против такой идеи. Кажется, вы его протеже. Он заявил, что
любое изменение  ваших  функций должно получить его одобрение.
Хотелось бы знать,  дорогой Шелленберг,  как вам это  удалось.
Однако на вашем месте, я не стал бы так сильно на него рассчи-
тывать.
     (J world not count on the situation).
     После того,  как я кратко рассказал ему о поездке в  Шве-
цию, он  вынул  маленькую  записную  книжку  и быстро набросал
несколько положений, вытекавших из нашей беседы на другие темы.
     Насколько я помню,  говорили о следующем:  во-первых,  он
поинтересовался моим мнением о деятельности Розенберга по соз-
данию министерства восточных территорий, принципы которой были
определены на совещании 16  июля  1941  года,  где  излагались
основы германской оккупационной политики в России. В совещании
участвовали Геринг, Кейтель, Розенберг, Борман. Гитлер предла-
гал поделить  Россию и управлять ее,  как колонией,  игнорируя
стремление к самоуправлению многих народов Советского Союза.
     Замечания Гейдриха свидетельствовали о неразумности поли-
тики покорения "русских недочеловеков",  проводившейся  Гитле-
ром. Гитлер    настаивает    на   безжалостном   использовании
RSFT<$FФинансировавшемся нацистами  русского   антикоммунисти-
ческого освободительного движения>, - сказал Гейдрих. - Он хо-
чет как можно быстрее создать четко организованную систему по-
лучения информации, систему, которую не смог бы превзойти даже
НКВД, безжалостную,  постоянно действующую, так, чтобы нигде в
России, не  мог в подполье появиться лидер типа Сталина.  Если
он и появится,  его следовало  вовремя  распознать  и  вовремя
уничтожить. Основная  масса  русского  народа  не представляет
опасности сама  по  себе.  Русские  опасны   лишь   постольку,
поскольку в их среде формируются и развиваются такие личности.
     Я в задумчивости взглянул на Гейдриха.  Он  прочитал  мое
мнение в  моих глазах и пожал плечами.  Верил ли Гейдрих в эту
чушь? В такие минуты его было невозможно  понять.  Я  спокойно
сказал:"Едва ли  двухсотмиллионный  народ  можно  удерживать в
подчинении с помощью иностранной полиции -  особенно  если  не
представлять автономии национальностям,  которые ненавидят со-
ветскую систему и могут быть привлечены  на  нашу  сторону.  В
конце концов, это, вероятнее всего, подтолкнет их к какому-ни-
будь империалистическому пан-славянскому  движению.  Я  думаю,
нам следует  создать  несколько автономных образований и поощ-
рять их национальных лидеров.  Тогда мы сможем сыграть  на  их
взаимной вражде. Подумайте хотя бы об украинцах, грузинах, бе-
лорусах, людях типа Мельника и Бандеры..."
     Гейдрих, ошеломленный и раздосадованный,  промолчал.  "Вы
ничего не понимаете в таких вещах,  - сказал он. Смешение раз-
личных рас,  если  целенаправленно  осуществлять его несколько