а Ааса (по-арабски «упрямая»,
 «своенравная», «непокорная»). Все сирийские реки текут спокойно на юг, Ааса же 
бешено несется в обратном направлении, на север, и впадает на территории Турции 
в Средиземное море. К тому же эта река изобилует водоворотами и не позволяет 
брать свою воду, спрятавшись от людей в глубокое ущелье. Во-вторых, хомсские 
шутки и анекдоты. Их здесь множество. В качестве иллюстрации приведу два 
объявления. Одно из них висит в магазине: «Здесь продается самый холодный в 
городе Хомсе лед». Другое — в бане: «Турецкая баня для мужчин и женщин открыта 
только днем и ночью».
    Обилие портретов и бюстов Хафеза Асада в государственных и общественных 
учреждениях Сирии нам живо напомнило наше недавнее прошлое, когда по 
производству памятников, бюстов и портретов вождей мы вышли на первое место в 
мире в пересчете этой продукции на душу населения. Но Сирия, пожалуй, нас 
переплюнула. В служебном кабинете одного большого начальника в Хомсе я насчитал 
два бюста и четыре портрета президента, которые мирно сосуществовали с золотой 
лепниной кабинета, чучелами птиц, зеркалами, многочисленными изречениями из 
Корана и десятком букетов живых и искусственных цветов.
    Примечательны и обычаи. Так, на приеме у отцов города гостей обносили кофе, 
который виртуозно наливался из большого медного кофейника в маленькие чашечки. 
У разносчика кофе имелось всего две чашечки, из которых по очереди пили все 
присутствующие. Блаженны те, кому доставалось пить первым и вторым. Испытанием 
для членов нашей делегации было и долгое сидение по вечерам в местах 
увеселений: программы начинались очень поздно и длились очень долго... Каждый 
наш рабочий день заканчивался к трем часам ночи.
    Несколько раз нас водили в офицерский клуб столицы. Примечательны здесь 
танцы. Танцуют только женщины под арабское пение и музыку. Мужчинам танцевать 
запрещено.
189
    Первыми выходят девочки лет шести-семи, а затем появляются девушки и даже 
женщины среднего возраста. Движения танцующих в этом сирийском варианте «танца 
живота» значительно более сдержанные, нежели у египтянок. Но достоинства 
танцующих — наряд, ловкость, гибкость, грациозность и темперамент — видны всем. 
Любуйтесь, пожалуйста! Танцуют лишь незамужние женщины, и танец этот — своего 
рода ярмарка невест.
    Заканчивается очередная командировка в Сирию, и
    опять мне не удалось полностью осмотреть Дамаск — 
    столько памятников накопилось в нем за его долгую историю! Ведь на 
возвышающейся над городом горе Касьюн находится пещера, в которой, по преданию, 
Каин убил Авеля. А фруктовые сады Гуты, о которых мы читали еще в институте в 
арабской хрестоматии, составленной Клавдией Викторовной Оде-Васильевой, — это, 
возможно, и есть райские кущи.
    
    Черные скалы Адена
    
    Социалистический эксперимент в Южном Йемене — это еще одна неудавшаяся и 
печальная попытка быстрого переустройства отсталого общества без учета реальной 
обстановки.
    Те, кто боролся за освобождение страны от английской колониальной 
зависимости — значительная часть интеллигенции и офицерства, — с готовностью 
восприняли социалистические идеи и искренне считали социалистический путь 
предпочтительным для осуществления прорыва из средневековья в цивилизованное 
общество.
    Было на кого и опереться. Советский Союз помогал, как мог: посылал 
специалистов по всем отраслям хозяйства и на поиски нефти, оказывал Южному 
Йемену внешнеполитическую поддержку, вооружал армию, готовил кадры и даже 
построил в Адене высшую партийную школу. На устойчивой основе развивалось 
сотрудничество и между КГБ СССР и южно-йеменскими органами безопасности. Мы, в 
частности, помогли построить в Адене небольшой учебный центр, и я во главе 
делегации КГБ ездил в январе 1988 года на его открытие. Это была моя вторая 
поездка в Южный Йемен.
    Южно-йеменские руководители верили, что строительство социализма в их 
стране даст в короткие исторические сроки нужный результат, но время шло, а 
положение не улучшалось. К тому же отношения с соседями становились то 
напряженными, а то и прямо враждебными, да и в самом южно-йеменском руководстве 
постоянно возникали разногласия. Все время шла клановая борьба. Кланы 
формировались
191
и по территориальному признаку, и по политическим симпатиям, и каждая 
группировка хотела убедить советское руководство, что именно ее члены и есть 
самые правоверные марксисты. Соперничество перерастало во вражду, и в 1986 году 
разразилась катастрофа. Сторонники генерального секретаря Йеменской 
социалистической партии Али Насера Мухаммеда устроили кровавую бойню — 
расстреляли в упор своих противников, заманив их 13 января на совещание в зал 
заседаний политбюро. А потом многочисленные сторонники расстрелянных, одержав 
верх, добивали, где придется, сторонников Али Насера Мухаммеда. Это 
смертоубийство окончательно подорвало доверие местного населения и 
международной общественности к южно-йеменским марксистам, и все облегченно 
вздохнули, когда на смену враждебности между Северным и Южным Йеменом пришли 
разумные идеи объединения страны, которое и совершилось мирным путем, с 
обоюдного согласия, 22 мая 1990 года.
    Что же нужно было Южному Йемену для спокойной жизни и продвижения вперед? 
Наверное, то, в чем нуждаются все подобные страны: сильная центральная власть, 
соблюдение законов, смешанная экономика, социальная защищенность 
малообеспеченных слоев населения и уж, во всяком случае, не советская модель 
построения социализма.
    Меня пугали, когда я впервые собирался в Аден, дикой жарой и стопроцентной 
влажностью. «Это же Сандуновские бани Ближнего Востока!» — так аттестовал Аден 
один наш сотрудник. А какой-то англичанин в своих заметках о Южном Йемене 
назвал