ьской Народной Республики.
    Год спустя вторую копию этого документа советские разведчики добыли в Корее.
 В своих воспоминаниях резидент в Сеуле И.А.Чичаев, работавший там в 1927-1930 
годах, рассказал, что ему удалось в указанный период завербовать
370
агента японской полиции и жандармерии, бывшего офицера российской армии, с 
помощью которого было получено много секретных сведений о планах японского 
правительства. Самым ценным из этой серии документов был как раз «Меморандум 
Танаки».
    Таким образом, полученные в Японии, Корее и Китае материалы о 
приготовлениях Японии к войне с СССР не вызывали никаких сомнений.
    В начале 30-х годов советская контрразведка располагала и «Планом подрывной 
деятельности японских разведорганов против СССР». Этот план, кстати, был 
предъявлен в Токио советской стороной на процессе против японских военных 
преступников в 1948 году в качестве одного из обвинительных документов.
    После второй мировой войны деятельность советской разведки в Японии уже не 
носила наступательного характера. Наличие на Японских островах большого числа 
американских спецслужб, работавших в тесном контакте с местными специальными 
органами и свободно использовавших японских граждан в качестве агентов и 
осведомителей, поставили советскую разведку в положение обороняющейся стороны. 
В качестве примера можно привести нашумевшее в свое время дело о попытке 
похищения ЦРУ в марте 1966 года резидента КГБ в Токио Г.П.Покровского. В 
подготовке этой операции были задействованы и японские граждане. Руководитель, 
работавший на ЦРУ, японской агентурной группы Мисаки Мацумото целый год 
выслеживал Покровского; изучал его образ жизни и вел наблюдение за его 
квартирой. А когда американцы собрали все необходимые данные, из Лэнгли прибыла 
под видом бизнесменов группа захвата — трое сотрудников штаб-квартиры разведки 
Вашингтона.
    Решительные действия Покровского, сумевшего быстро вызвать подмогу из 
посольства СССР, привели к задержанию американцев японской полицией. Это 
скандальное дело получило огласку и стало достоянием международной прессы.
    Позднее Мисаки Мацумото решил порвать с ЦРУ. На основании его показаний 
японская газета «Джапан Таймс» 15 августа 1969 года поведала не только об акции 
ЦРУ в отно-
371
шении Покровского, но и о готовившихся похищениях советских спортсменов и даже 
канадских граждан, подозреваемых в сотрудничестве с советскими спецслужбами.
    Излюбленным методом американских служб против советской разведки в Японии 
было внедрение в советскую разведывательную сеть Москвы своих «подстав» — 
агентов-провокаторов, главным образом их числа военнослужащих Соединенных 
Штатов. Такие операции проводило не только ЦРУ, но и разведывательные структуры 
всех войск. Цели при этом преследовались многоплановые: выявление советских 
разведчиков, дезориентация советской военной науки и направление ее по ложному 
пути, создание вокруг наших разведчиков компрометирующих ситуаций, как для 
возможной вербовки, так и для организации политических скандалов.
    В штаб-квартире внешней разведки потребовалось разработать специальную 
методику по разоблачению «подстав» из числа американских военнослужащих. После 
всестороннего анализа поведения агентов-провокаторов их стало легче разоблачать 
и поворачивать развитие ситуации в выгодном нам направлении.
    Вот один из примеров.
    В поле зрения нашей токийской резидентуры в начале 60-х годов попал 
американец, который работал инженером на одной из американских баз в Японии. 
Уже в ходе первых встреч выяснилось, что он располагает интересующей нас 
информацией и имеет доступ к секретным документам.
    С самого начала инженер производил впечатление человека, остро нуждающегося 
в деньгах, ищущего возможности «подзаработать», недовольного своей судьбой и 
неустроенностью, неудачной личной жизнью. На предложение сотрудничать с нами за 
деньги живо среагировал и стал передавать документацию по военно-технической 
тематике. Эти материалы носили в основном секретный характер, подлинность 
передаваемых документов подтверждалась экспертными оценками Центра.
    В поведении американца имелись настораживающие моменты, однако характер 
передаваемой информации побуждал нас к продолжению работы с соблюдением 
необходимых мер предосторожности. Поэтому, когда во время одной из встреч в 
ресторане за столик по приглашению инженера не-
372
ожиданно сел еще один американец и представился офицером американской 
контрразведки, наш оперработник, курировавший агента, внутренне был уже готов к 
такому развитию событий. Дальнейшая беседа проходила в отсутствие инженера. 
Подсевший «охотник за шпионами» сообщил, что ему все известно о контактах 
оперработника с инженером и что тот уже давно действует под контролем 
американских спецслужб. Вместе с тем офицер признал, что переданн