ганцев, в том числе и Амина, уже
356
захоронили, и землю разровняли бронетранспортерами. В одном из помещений дворца 
я подобрал большую фотографию диктатора. Сохранил ее для истории.
    Когда мы не имели еще подтверждений о гибели Амина, радио Кабула начало 
передавать сообщения, что по решению революционного трибунала предатель 
Хафизулла Амин приговорен к смертной казни и что приговор приведен в исполнение.
 Вслед за этим последовало обращение Бабрака Кармаля к народу, заранее 
записанное на пленку, а сам он начал движение из Баграма в Кабул в 
сопровождении одного из отрядов, сформированных нами еще в ноябре.
    28 декабря весь день подводили итоги операции.
    Я уже упомянул, что сотрудники представительства КГБ, резидентуры и отряда 
«Каскад» действовали профессионально и прекрасно ориентировались в обстановке. 
Вечером 27 декабря, перед выступлением войск к намеченным объектам, многие наши 
разведчики разъехались по министерствам, ведомствам и службам, чтобы уговорить 
служащих сохранять спокойствие и принять новую власть. Большую работу в этом 
направлении провели и сами «парчамисты». Одним из сложных объектов, подлежащих 
нейтрализации, был ХАД (Служба государственной безопасности). Туда направился 
заместитель руководителя представительства КГБ Владимир Александрович Чучукин. 
О том, что там произошло, через некоторое время рассказал мне старший группы 
«Каскад», которая шла впереди армейской колонны:
    «Подхожу к зданию ХАД... Тихо, только в одном из помещений горит свет. 
Думаю, притаились, гады. Приготовил гранату и тихо подкрадываюсь к двери. 
Сейчас шарахну... Приоткрыл дверь, а там сидит Владимир Александрович, пьет чай 
с руководителями ХАД. Идет оживленный разговор и временами раздается смех. 
Граната не понадобилась».
    Освобожденных из тюрьмы Пули-Чархи политзаключенных стали назначать на 
ответственные посты в государстве. Бабрак Кармаль со своими соратниками 
разместился в кабульском дворце Арк и через день после переворота принял 
руководителей представительства КГБ и отличившихся офицеров из отряда «Каскад». 
Б.С.Иванов, Ю.И.Дроздов и я также принимали участие в этой встрече. Бабрак
357
Кармаль горячо нас поблагодарил и заявил, что без помощи Советского Союза 
«парчамисты» не смогли бы утвердиться у власти.
    У меня было чувство облегчения от того, что большинство наших оперативных 
планов оказались хорошо разработанными, подготовленными и успешно осуществились.
 Но при всем этом смерть нескольких наших товарищей при штурме дворца Амина 
представлялась неоправданной. Их гибель послужила, кстати, толчком к сооружению 
на территории службы разведки в Ясенево памятника сотрудникам, отдавшим жизнь 
во имя Родины. По прошествии многих лет ясно, что все наши жертвы в Афганистане,
 увы, были напрасными.
    30 декабря 1979 года пришло указание мне и Ю.И.Дроздову вылететь в Москву 
для доклада о проведенной операции. 31-го, уже после окончания рабочего дня, мы 
предстали перед Ю.В.Андроповым и отчитались за свою работу.
    В семье была большая радость — Новый год удалось встретить всем вместе, 
дома, а с души свалился тяжелый груз ответственности.
    В первые новогодние дни радостные чувства не покидали меня. Все теперь 
пойдет хорошо в Афганистане: руль государства перешел там в руки разумных людей 
без всяких экстремистских завихрений. Наш сосед остается нашим большим другом, 
и к тому же единственным на всем протяжении южных границ СССР. Всех участников 
событий председатель КГБ пообещал щедро наградить.
    Но вскоре стали раздаваться тревожные голоса.
    Мой большой друг и старший товарищ Иван Алексеевич Маркелов (в то время он 
был, как и я, первым заместителем начальника разведки) на первой же встрече 
после возвращения из Афганистана спросил меня с тревогой в голосе: «А зачем мы 
туда вообще влезли? Добром для нас эта экспедиция не окончится!»
    Затем пошли отклики из США. Там радостно потирали руки: «Советы попались — 
не учли нашего плачевного опыта. Афганистан станет для СССР тем же, чем стал 
Вьетнам для США».
    Потом зашевелились и востоковеды — специалисты по Афганистану и этому 
региону. Они стали высказывать кри-
358
тические замечания о бесперспективности пребывания наших войск за Гиндукушем. 
От них пошла впоследствии утвердившаяся в средствах массовой информации оценка: 
«Влезли в Афганистан, не зная его географии».
    Наступили времена сомнений и раздумий. А руководство КГБ требовало 
решительных действий по оказанию помощи режиму Бабрака Кармаля и ликвидации 
«бандитского движения». Началось массовое наводнение Афганистана советниками 
всех мастей. Их и до переворота было много, а теперь началась настоящая 
«советническая оккупация» страны.
    Деятельность советников подверглась в наших средствах массовой информации в 
перестроечный период не только критике, но и просто осмеянию. Они, мол, делали 
все по нашему образцу: создавали не только машинно-тракторные станции, но и 
комсомольские, женские и даже пионерские организации. Это, конечно, наговоры. 
Нет: слепого копирования не было. Наоборот, руководство все время напоминало о 
необходимости действовать сообразно с местными условиями и обычаями, с учетом 
среднев