решению, хотя его колебания пока еще невозможно было ощутить на фронте. 
Кульминацией боев явилось сражение, итогом которого стало окружение Смоленска 
(оно 
продолжалось с середины июля до начала августа). Мы одержали крупную победу 
(еще 
свыше 300 000 пленных), но все еще так и не пришли к какому-либо решению. Если 
бы мы 
смогли закрыть брешь во фронте к востоку от Смоленска, этот момент мог бы стать 

переломным в ходе кампании, но соответствующие предложения, в срочном порядке 
выдвинутые Герингом и мной, не были услышаны. В течение нескольких дней 
существенные силы противника, в основном в ночное время, сумели через узкую 
брешь 
шириной в несколько километров, посреди которой протекал ручей, просочиться в 
небольшую низину, замаскировав свои передвижения благодаря тамошней 
растительности. Если бы наши штурмовики добились большего успеха в ограничении 
этого просачивания, непрерывно атакуя войска противника днем, те не смогли бы 
так 
удачно использовать темное время суток. [134] По моим подсчетам, из окружения 
вышло 
более 100 000 русских, которые составили ядро вновь сформированных дивизий. В 
том, 
что мы не сумели уничтожить эти силы впоследствии - я имею в виду 
кровопролитные 
бои под Ельней в период с 30 июля по 5 сентября, - нет вины ни немецких войск, 
ни их 
командования. Наши дивизии, в том числе и дивизии люфтваффе, были просто 
слишком 
измотаны, действовали на пределе сил и слишком далеко оторвались от тыловых 
служб, 
ведавших снабжением войск всем необходимым. 
Выполняя приказ, они шли и шли вперед по суше и по воздуху в течение почти 
полутора 
месяцев, нередко в суровых погодных условиях, продвинувшись в глубь территории 
противника почти на 800 километров, ведя боевые действия против отступающих 
русских 
войск и недавно сформированных дивизий противника, выдвигавшихся к линии фронта 
из 
глубокого тыла; немецким войскам второго и третьего эшелона приходилось 
сражаться с 
крупными и мелкими группировками русских войск, попавшими в окружение, а также 
с 
партизанами, которые все более серьезно заявляли о себе; нашим частям 
приходилось 
выдерживать налеты периодически появлявшихся небольших групп русских 
штурмовиков, 
действовавших на малых высотах и хорошо вооруженных. Наши солдаты и офицеры не 
могли и мечтать о том, чтобы их хотя бы на короткое время вывели в тыл для 
отдыха, и 
забыли о том, что такое нормальное снабжение. 
Дополнительные трудности возникли у нас в связи с попытками противника 
осуществить 
охват наших частей, действовавших на правом фланге группы армий "Центр". С 1 
августа 
1941 года воздушному командованию сначала пришлось обеспечивать поддержку с 
воздуха, а также противовоздушную оборону танковой группы Гудериана в районе 
Рославля (в результате этой операции мы взяли 38 000 пленных), затем 
практически без 
какого-либо перерыва - 2-й армии под командованием генерала фон Вайхса в 
сражении, 
разворачивавшемся в районе Гомеля (где в плен было взято 100 000 военнослужащих 

противника), и, наконец, ко всему прочему, в конце августа участвовать в 
завершении 
разгрома русских войск, оставшихся в низине между Смоленском и озером Ильмень к 

востоку от Великих Лук (30 000 пленных). [135] Командующие, осуществлявшие эти 
августовские операции, - фон Вайхс в районе Гомеля, Гудериан в районе Рославля 
и 
Штумме в районе Великих Лук - достигли невозможного. Наши военно-воздушные силы 

добились невероятного успеха: за очень короткий промежуток времени мы 
уничтожили 
126 танков и тысячи автомобилей противника, разрушили пятьдесят мостов, не 
говоря 
уже об огромных потерях, нанесенных русским войскам, действовавшим на линии 
фронта. 
В начале этих сражений, поскольку аэродромы, с которых действовали наши 
истребители 
и легкие бомбардировщики, располагались по линии Шаталовка - Смоленск - Витебск,