доблестный командующий 1-й авиагруппой. Чем реже самолеты противника появлялись 
в 
небе над оккупированными нами территориями, тем более нервными становились наши 

зенитчики. Зимой 1940/41 года, в промежутке между Рождеством и Новым годом, мне 

надо было навестить Остеркампа. Когда я при легком снегопаде сажал мой 
небольшой 
самолетик, на меня обрушился шквальный огонь 2-сантиметрового орудия. Я, что 
вполне 
понятно, устроил скандал. [118] Меня не удовлетворили ни ссылки на то, что 
зенитчики 
якобы были предупреждены о приближении "английского бомбардировщика", ни весьма 

любопытные оправдания, суть которых состояла в том, что во всем виновата 
зенитная 
артиллерия сухопутных войск. Как известно, история повторяется: в 1942 году, 
когда я 
находился за пределами воздушного пространства Туниса, итальянские зенитчики 
приняли мой "шторх" за английский бомбардировщик и открыли по нему огонь; к 
счастью, делая поправку на скорость, они переоценили возможности моей машины. 
Можно ли считать воздушную войну против Англии, сравнивая ее замысел и ее 
результаты, провалом? 
Быстрое окончание наземных боевых действий на западе поставило германское 
командование перед ситуацией, к которой оно не было готово. В данном случае во 
второй 
раз стало особенно очевидным полное отсутствие какого-либо долгосрочного плана. 

Очень плохо плыть по течению, не определив для себя ни своего следующего шага, 
ни 
конечных целей. Независимо от того, какими мотивами мог руководствоваться 
Гитлер, 
заняв особую позицию в отношении Англии, я убежден, что в описанные мною месяцы 

возможность наступательной операции против британцев всерьез ни разу не 
рассматривалась. Именно в этой ситуации и началась воздушная битва за Англию, в 

которую мы ввязались, не имея ясной цели, и которая продемонстрировала, что мы 
выдаем желаемое за действительное. Естественно, это сказалось на результатах 
проводимых нами операций - иначе и быть не могло. Именно это и является 
объяснением того бесспорного факта, что во многих случаях результаты наших 
действий 
не соответствовали нашим ожиданиям. Тем не менее, оценивая ход этой воздушной 
битвы 
и количество боевых самолетов, постоянно находившихся в воздухе даже при самых 
неблагоприятных погодных условиях, вряд ли можно говорить о том, что в 
воздушном 
сражении за Британию немецкие ВВС потерпели неудачу. 
Как я уже объяснял, то, что от операции "Морской лев" пришлось отказаться из-за 

неподготовленности люфтваффе к ее осуществлению, а также из-за непреодолимости 
британской обороны, исторически недоказуемо. [119] Если бы это на самом деле 
было 
так, мы не смогли бы непрерывно бомбить Великобританию в течение девяти месяцев 

после того, как операция "Морской лев" была отменена. Факты говорят о том, что 
из-за 
отсутствия четкого плана операции "Морской лев" люфтваффе бросили в бой для 
того, 
чтобы до поры до времени отвлечь внимание от подготовки следующей кампании - 
против России. Отдавая должное нашим ВВС, необходимо сказать, что если мы так и 
не 
смогли достигнуть поставленной цели, то, несомненно, прошли значительную часть 
пути 
к ее достижению. То, что это не пустые слова, станет ясно любому, кто сравнит 
десять 
месяцев битвы за Англию с тремя годами битвы наших противников за Германию.
* * * 
Уинстон Черчилль соглашается с неоднократно приводившейся в немецких 
публикациях 
версией, которая состоит в том, что воздушные сражения, происходившие до 
сентября, по 
замыслу должны были стать подготовительной фазой операции немецких войск под 
кодовым названием "Морской лев". Ниже я привожу некоторые из аргументов против 
этого тезиса. 
а) Приказами Геринга в дни, когда операция "Морской лев" вот-вот должна была 
начаться, 2-му и 3-му воздушным флотам был определен обширный перечень целей, 
которые вряд ли могли иметь какое-либо отношению к вторжению в Англию. 
b) Командующие воздушными флотами были полностью исключены из числа лиц, 
занимавшихся планированием и подготовкой операции "Морской лев".