чтобы 
предотвратить разрушительные удары польской бомбардировочной авиации по базам 
на 
нашей территории. В задачу люфтваффе не входила бомбардировка польских военных 
заводов, но некоторые аэродромы и прочие авиаобъекты, имевшиеся, например, в 
Варшаве, были внесены в списки целей для бомбометания. Мы могли позволить себе 
не 
рассматривать военные предприятия в качестве первоочередных целей, поскольку, 
если 
бы кампания завершилась так быстро, как мы рассчитывали, продукция этих 
предприятий 
перестала бы иметь для Польши какое-либо значение. [55] С другой стороны, 
крайне 
важно было сразу же после начала боевых действий дезорганизовать действия 
польского 
командования путем нанесения мощных ударов по объектам связи, в том числе по 
передающим телеграфным станциям. Наконец, те части польской армии, которые 
могли 
быстро выдвинуться для оказания сопротивления нашему наступлению, следовало по 
возможности атаковать в местах их постоянной дислокации. 
Задача оперативной воздушной разведки, которую осуществляли разведывательные 
подразделения 1-го воздушного флота и штаба сухопутных войск, состояла в том, 
чтобы 
как можно скорее представить командованию общую картину передвижений войск 
противника в районах до самой Вислы и даже за ней. Бомбардировочной авиации 
было 
дано специальное задание совместно с военно-морскими силами атаковать 
полуостров 
Хела, подготовив тем самым условия для высадки десанта с моря. 
Силы нашей зенитной артиллерии, имевшей в своем составе приблизительно 10000 
легких и тяжелых зенитных орудий, по приказу административного командования 
воздушных районов были сконцентрированы таким образом, чтобы обеспечить защиту 
от 
авиаударов аэродромов и других тактически важных объектов люфтваффе, а также 
железнодорожных объектов и путей, идущих с востока на запад, равно как и 
многочисленных заводов в центральной части страны. Армейским частям на полковом 

уровне были приданы зенитные подразделения для защиты от ударов с воздуха (в то 
время 
еще не было частей и соединений, в которых были бы объединены несколько родов 
войск). Однако так или иначе налицо было явное несоответствие между нашими 
задачами 
и теми силами и средствами, которые находились в нашем распоряжении{1}. 
В этой ситуации можно было выйти из положения только благодаря гибкой стратегии 
и 
инициативности отдельных частей, подразделений и экипажей. Итоги первого дня 
боевых 
действий укрепили нас в наших надеждах на благоприятный исход. [56] Данные 
аэрофотосъемки показали, что нам удалось нанести тяжелый удар по польским ВВС и 

приостановить общую мобилизацию сил. Мы стали вести наблюдение за уже 
атакованными объектами и через неравные промежутки времени проводить рейды по 
тылам противника. В течение нескольких следующих дней становилось все более 
очевидным, что нашей непосредственной задачей являются поддержка с воздуха 
действий 
сухопутных войск, рейды по местам концентрации сил противника и нанесение 
ударов по 
ним в момент их передвижения. 
То, что польские вооруженные силы продемонстрировали невероятно высокий боевой 
дух 
и, несмотря на дезорганизацию связи и управления войсками, сумели оказать 
достаточно 
серьезное сопротивление там, где была сконцентрирована основная сила наших 
ударов, 
можно считать как заслугой польского командования, так и результатом наших 
промахов. 
Кризисные ситуации, такие, например, как прорыв поляков на Бзуре и в районе 
Варшавы, 
были преодолены благодаря образцовому взаимодействию ВВС и сухопутных войск и 
тому, что мы наносили массированные удары, бросая для этого в бой все без 
исключения 
самолеты непосредственной поддержки и все бомбардировщики, которые были в нашем 

распоряжении. Основная тяжесть боев легла на бомбардировщики "штукас" и 
истребители, ежедневно совершавшие множество боевых вылетов{2}. 
На моем участке фронта почти все оперативные перемещения польских сил неизбежно 

осуществлялись через Варшаву. Это определило нашу стратегию, состоявшую прежде 
всего в нанесении ударов по узловым транспортным магистралям и их пересечениям.