сам 
(административное) - не были летчиками. Однако нас весьма толково и грамотно 
знакомил с тайнами авиации государственный секретарь Мильх. Тем не менее, 
вскоре мы 
поняли, что человек, который не является летчиком, не может создать 
военно-воздушные 
силы, точно так же, как невозможно сформировать и возглавить кавалерийскую 
дивизию, 
не будучи кавалеристом и не зная лошадей. Так что всем нам - в том числе и мне 
в 
возрасте сорока восьми лет - пришлось научиться пилотировать самолет. Это дало 
нам 
возможность более смело высказывать собственное мнение, хотя с ним далеко не 
всегда 
считались и старые асы, обладавшие большим опытом, чем мы, великовозрастные 
ученики, и молодые "воздушные волки", хотя они и сами были еще по сути 
новичками. Но 
это нас не смущало - мы лишь еще более усердно работали и старались постичь то, 
с чем 
мы еще не были знакомы. 
В течение своей жизни я занимался многими видами спорта. [34] В зависимости от 
того, 
что увлекало меня больше всего в тот или иной период, мне казалось, что  
ничто не доставляет такого удовольствия, как верховая езда, езда на автомобиле 
или 
полеты на воздушном шаре. Сегодня я должен признать, что моя жизнь, пожалуй, 
была бы 
намного скучнее, если бы я не узнал, что значит держать в руке ручку управления 

самолета и иметь возможность взмывать вверх или бросать машину в пике. Честно 
говоря, 
порой я порядком скучал по этому ощущению. За исключением прыжков с парашютом, 
я 
на собственном опыте познал все аспекты летной практики. Пилотирование самолета 

одновременно делает человека высокомерным и прививает ему скромность. Только 
почувствовав все это на себе, мы могли понять психологию летчика, его особенное,
 
подчас странное отношение к жизни и создать вид вооруженных сил, проникнутый 
истинным духом воздушного братства. Нас связывало друг с другом редкое ощущение 

того, что мы делаем общее дело. Именно благодаря этому нам удалось выполнить 
свою 
весьма сложную миссию в столь короткий срок. 
Когда в октябре 1933 года я приступил к исполнению своих обязанностей на новом 
месте, 
административное управление еще лишь начинало свою деятельность. Располагая 
опытом 
работы на должности уполномоченного рейхсвера по сокращению расходов, я 
принялся за 
дело. При этом мне помогали люди, которые были прекрасными товарищами и 
талантливыми специалистами. Первой задачей было заложить основы для нашего 
бюджета. За несколько месяцев мы завершили практические расчеты и определили, 
сколько средств потребуется министерству и нашему виду вооруженных сил. 
Люфтваффе 
обвинили в чрезмерных аппетитах, однако вряд ли кто-нибудь выступил бы с 
подобными 
упреками после тщательного изучения всех до единой бюджетных статей. Я 
настаивал на 
щедром финансировании лишь самых неотложных потребностей. Я постоянно знакомил 
с 
нашими планами представителей вышестоящих инстанций, без конца перелетая на 
самолете с одного места на другое, и таким образом пробуждал в них сочувствие к 

нуждам и проблемам военно-воздушных сил. Эти перелеты, занимавшие три-четыре 
дня, 
помогали забыть о разочарованиях кабинетной работы и внутренних распрях и 
сплачивали нас лучше всяких совещаний и заседаний. [35] Я сделал этот метод 
основным 
принципом нашей деятельности. 
Мы обсуждали новые шаги, которые следовало предпринять в области 
самолетостроения. 
Мы привлекли к сотрудничеству большинство молодых архитекторов и художников и 
делали все возможное, чтобы программа создания люфтваффе была как можно более 
прогрессивной в социальном и эстетическом плане. Кирпичная, цементная 
промышленность и каменоломни получили крупные заказы, что оживило торговлю и 
сократило безработицу. 
Мы порвали со старой традицией, предусматривавшей единообразие во внешнем виде 
зданий, имеющих отношение к военному ведомству. Я настаивал на том, что 
архитектурный стиль должен соответствовать окружающему ландшафту, что все планы