16-й 
танковой дивизии совершить бросок в район высадки противника и сбросить его 
обратно 
в море. 
Поскольку приказ был отдан без малейшего промедления, я был крайне удивлен, 
когда 
между 10 и 11 часами вечера того же дня Вестфаль доложил мне, что командующий 
10-й 
армией все еще колеблется, не решаясь отправить 16-ю танковую к месту высадки 
группировки альянса. А я-то считал, что наши танки уже мчатся по направлению к 
Термоли! Поскольку, в отличие от командующего 10-й армией, я не испытывал 
неуверенности в правильности своих действий, я отдал указание исполнить приказ 
вдвое 
быстрее. Дивизия прибыла в нужный район с опозданием, 4 октября, и была введена 
в 
действие не сразу, а по частям. Штаб 10-й армии сработал плохо и упустил верную 

возможность добиться успеха. Мы могли компенсировать свою малочисленность 
только 
за счет умения предвидеть развитие событий, интенсивных подготовительных мер, 
быстрого принятия решений и высокой мобильности. Описанный выше эпизод послужил 

уроком как мне, так и войскам. Впоследствии, когда противник начм высаживаться 
в 
Анцио, мы показали, что урок пошел нам впрок. 
Как я уже отметил, я возлагал большие надежды на "линию Рейнхарда". Возможность 
ее 
удержания полностью зависела от того, удастся ли нам удержать Миньянское ущелье,
 
которое, в свою очередь, противник не мог взять, не выбив нас с высоты 1170. Но,
 как это 
часто случается на войне, наши надежды рухнули. Тактический просчет, допущенный 

подразделениями пан-цер-гренадерской дивизии, позволил противнику внезапно 
овладеть ключевыми позициями в горах, и мы не смогли выбить их обратно, 
контратакуя 
силами единственного парашютно-десантного батальона, имевшегося в моем 
распоряжении. [289] 
За два дня до этого наступления противника, в конце ноября, я вместе с 
Вестфалем 
побывал в штабе 65-й пехотной дивизии. Генерал фон Зильберг помог нам изучить 
местность и объяснил диспозицию с помощью карты. На правом фланге и на его 
стыке с 
центральным участком линии обороны все было в идеальном порядке. Местность, 
система укреплений, сами войска - все это вселяло надежду, а овладение 
горнострелковыми батальонами блок-постом Маджелла обеспечило бы правому флангу 
дополнительное прикрытие. Левый фланг обороны, однако, был слабее, причем 
слабость 
эта проявлялась все более отчетливо по мере приближения к побережью Адриатики. 
Оборонительным порядкам не хватало глубины, места для артиллерийских 
наблюдательных пунктов были выбраны неудачно, и к тому же держать оборону на 
этом 
участке предстояло части, не обладавшей достаточным боевым опытом. С другой 
стороны, тактические аванпосты были расположены хорошо - вдоль реки, а 
осуществлять наблюдение за артогнем с основной позиции было очень удобно. Но 
вопрос 
состоял в том, как долго наши солдаты смогут ее удерживать. 
Возможно, бой сложился бы иначе, если бы командиры дивизии и полка, 
расположенного 
на левом фланге, не были в самом начале серьезно ранены, а 1-я 
парашютно-десантная 
дивизия сменила 65-ю пехотную на Адриатике (я собирался произвести эту замену, 
но у 
меня не хватило времени это сделать). Ситуация также была осложнена целым рядом 

неудачных совпадений: в момент, когда все решалось, меня не было на месте 
событий - 
я находился в штабе 51-го горнострелкового корпуса в районе Зеленой линии (в 
Апеннинах), а для того, чтобы добраться туда, нужно было потратить целый день. 
Затем 
совершенно неожиданно 44-я пехотная дивизия опоздала на соединение с 26-й 
танковой 
дивизией, которая должна была сгруппироваться в тылах 65-й пехотной дивизии, и 
в 
результате потенциал наших резервов был ослаблен. Наконец, 90-ю 
панцер-гренадерскую 
дивизию, которая была переброшена с Сардинии через Корсику и находилась в 
резерве 
Верховного командования вермахта, нельзя было немедленно задействовать, и к 
тому же