построено 
таким образом, чтобы на него не влияла какая-либо идеология. Эта цель была 
полностью 
достигнута, поскольку, если не брать высокие сферы, ремесло военного и политика 
редко 
пересекаются друг с другом, и единичные исключения лишь подтверждают это 
правило. 
Веймарская республика, при том что ее механизм не всегда функционировал хорошо, 
еще 
больше облегчила это разделение. [26] Мы, старшие офицеры, во времена 
зарождения 
национал-социализма также старались держаться подальше от политики, и это можно 

было рассматривать только как позитивный момент. Для нас существовала лишь одна 

святыня - военная присяга, а она не предполагала оказания какого-либо 
предпочтения 
левым или правым. Критикам трудно было бы найти хотя бы один пример отступления 
от 
этого принципа как во времена правления кайзера, так и в годы Веймарской 
республики. 
Любая попытка покинуть пространство, свободное от политических симпатий или 
антипатий, подвергалась резкому осуждению. 
Так нас готовили, независимо от возраста, молодых и пожилых, до того, как мы 
были 
переведены в люфтваффе, о котором вскоре стали говорить как о национал-
социалистической части вермахта. 
Личный состав люфтваффе, как и все остальные военнослужащие вермахта, приносили 

присягу на верность фюреру. Они относились к ней более чем серьезно - а иначе 
какой 
смысл в присяге? - и свято хранили ей верность. Герман Геринг, 
главнокомандующий 
люфтваффе и впоследствии рейхсмаршал, в прошлом был офицером -летчиком. Он был 
членом национал-социалистической партии, человеком с грандиозными идеями. Хотя 
его 
считали весьма требовательным руководителем, он тем не менее предоставил 
генералам 
министерства воздушного флота максимально возможную свободу действий и 
прикрывал 
нас от вмешательства политиков. За всю мою долгую военную карьеру я никогда не 
чувствовал себя столь свободным от постороннего влияния, как в то время, когда 
я 
занимал руководящий административный пост в министерстве воздушного флота, пост 

начальника главного штаба ВВС и командующего этим видом вооруженных сил в 
период 
его становления, начавшийся в 1933 году. 
Нас как участников этого процесса, находившихся под покровительством нашего 
главнокомандующего, который был выдающейся личностью, тепло принимали во всех 
социальных кругах, включая национал-социалистическую партию. [27] 
Как и все выдающиеся представители вермахта, государства и партии, мы в 
качестве 
гостей фюрера принимали участие в Нюрнбергском партийном фестивале и в 
празднике 
урожая в Госларе, устраивавшемся в честь крестьянства. Мы также появлялись на 
церемониях, проводившихся в память о погибших в войне, на парадах по поводу 
дней 
рождения Гитлера, на банкетах в честь приезда видных зарубежных деятелей и на 
всех 
важных мероприятиях, которые организовывались вооруженными силами. Должен 
признаться, что многое из того, что я тогда увидел, произвело на меня сильное 
впечатление. Я был восхищен роскошью и великолепной организацией этих 
мероприятий. 
Что касается менее приятных вещей, то на них можно было не обращать внимания. У 

меня не было возможности выступать с какой-либо критикой, поскольку в том кругу,
 в 
котором мне приходилось вращаться, нельзя было столкнуться со свидетельствами 
каких-
то серьезных излишеств. Эту точку зрения можно было бы оспорить, упомянув о 
невероятной роскоши, характерной для образа жизни Геринга, - ее мы 
действительно не 
могли не заметить. Но даже при том, что многим она была не по вкусу, мы не 
могли 
призвать Геринга к ответу, поскольку на наши вопросы нам отвечали, что деньги 
на все 
эти роскошества брались из добровольных взносов и пожертвований коммерсантов и 
из 
личных средств Гитлера. Лишь годы спустя я узнал, например, что