когда он покидал зал тем же путем. Между этими двумя моментами в аудитории не 
произошло ни малейшего шевеления, никто не произнес ни единого слова, кроме тех,
 которые произносил он сам».
 В конце апреля Гитлер назвал днем начала реализации плана «Барбаросса» 22 июня 
— это на пять недель позже первоначального срока. Он и его военачальники были 
уверены в победе.
 — Нам нужно только как следует пнуть дверь, — говорил Гитлер, — и вся ветхая 
постройка рухнет наземь.


ЧЕРЧИЛЛЬ: ЦЕПЬ ПОРАЖЕНИЙ

 Нигде в зимнюю паузу 1940/41 года не производили более серьезной переоценки 
стратегии, чем в британском Уайтхолле. После неудач 1940 года у англичан 
имелись, конечно, основания для определенного удовлетворения.
 — Мы остались живы, — говорил позднее Черчилль. — Мы потрепали германские ВВС. 
Налеты на остров прекратились. Армия на островах сейчас очень сильна. Лондон с 
честью выдержал все испытания. Все, что касается обеспечения нашего 
превосходства в воздухе над нашим островом, быстро совершенствуется... 
Англичане одержали блестящую победу над итальянцами в Ливийской пустыне. А 
через Атлантику Великая республика вплотную приблизилась к выполнению своего 
долга и к оказанию нам необходимой помощи.
 Но было немало оснований и для огорчений. Потери судов на жизненно важных 
коммуникациях в Атлантике все еще продолжались пугающими темпами, а в 
предстоящие месяцы немцы намеревались увеличить количество подводных лодок, 
атакующих морские конвои. На прожорливых театрах военных действий быстро 
поглощались военные поставки, еще отстающие от нормы. Намерения Токио на 
востоке оставались зловеще неясными. Наиболее тревожной стала стратегическая 
обстановка в Средиземноморье. Даже с учетом побед в пустыне Англия не могла не 
сознавать несоответствия в соотношении своих ближневосточных обязательств с 
наличием сил для их выполнения. Франко все еще флиртовал с Гитлером, хотя и с 
меньшим желанием. Петен всегда был готов поддаться давлению нацистов. 
Германские ВВС господствовали в небе над Балканами. Турция и другие 
ближневосточные страны трезво оценивали британскую военную мощь — мизерную: 50 
тысяч англичан, индийцев, войск стран Содружества, рассыпанных на большом 
пространстве; шесть линкоров, распределенных по восточной и западной части 
Средиземноморья; две сотни самолетов в долине Нила.
 Каковы планы немцев? Британской разведке не удалось раскрыть стратегические 
планы Берлина, поскольку Гитлер еще не принял окончательного решения. Вся 
поступавшая разведывательная информация свидетельствовала о том, что немцы не 
оставили планов вторжения на Британские острова, сообщал Черчилль Рузвельту в 
конце января. Он готовился достойно встретить германский десант. Но поступали 
сведения с востока: нацисты концентрируют значительные сухопутные силы и боевую 
авиацию в Румынии и перебрасывают войска в Болгарию с молчаливого согласия 
Софии. «Гитлер в состоянии угрожать Британским островам оккупацией и 
осуществлять свои планы на востоке». С едва заметным чувством зависти Черчилль 
добавил: силы нацистов настолько велики, что позволяют им предпринять 
наступление в обоих направлениях одновременно.
 Держать Рузвельта в курсе событий и поощрять его интерес к обстановке на 
фронтах Черчилль считал крайне важным. Оба деятеля еще не встречались друг с 
другом в качестве президента и премьер-министра, но часто обменивались 
обстоятельными письмами. В начале 1941 года президент отправил в Англию 
Гопкинса в качестве своего личного представителя. Сначала англичан несколько 
озадачивал его неопрятный вид и резкие суждения, но вскоре они оценили этого 
человека. «Он сидел худой, хрупкий, больной, но воодушевленный отличным знанием 
дела, — позднее вспоминал Черчилль. — Дело состояло в разгроме Гитлера, для 
чего необходимо было „исключить все другие задачи, привязанности и цели“. 
Генерал Исмэй, жестко заметивший, что Гопкинс прискорбно неопрятен, вскоре 
пришел к выводу, что не один Черчилль целеустремленно добивается того, чтобы 
сокрушить нацизм.
 За Гопкинсом последовали другие люди Рузвельта: У. Аверелл Гарриман приехал, 
чтобы обговорить поставки по ленд-лизу. Уильям И. Донован, старый 
соперник-республиканец и личный друг Рузвельта, обсудил с помощниками Черчилля 
обстановку на Балканах и в Средиземноморье. Приехал и новый посол при дворе 
Святого Джеймса — Джон Г. Уинант, бывший губернатор-республиканец Нью-Хэмпшира. 
Внешне похожий на Линкольна, он медленно произносил слова, — столь же 
приверженный делу Черчилля, как и Гопкинс.
 В ответ на прибытие таких эмиссаров Черчилль послал в Вашингтон своих 
представителей. В связи со смертью лорда Лотиана он назначил послом 
Великобритании в США министра иностранных дел Галифакса, место которого в МИДе 
занял Энтони Иден. Чтобы подчеркнуть важность назначения, Черчилль направил 
Галифакса через океан на борту новейшего мощного линкора «Король Георг V», 
после того как совершил поездку вместе с больным, дрожавшим от холода Гопкинсом 
в бухту Скапа-Флоу, чтобы проводить его на родину. Рузвельт со своей стороны 
отправился из Аннаполиса на борту военного корабля встретить нового посла и 
взглянуть на новый дредноут Черчилля.
 От планов, разрабатываемых в Лондоне, многое зависело, но в марте 1941 года 
Черчилль и его военачальники столкнулись с серьезными стратегическими 
проблемами. Из своих балканских анклавов немцы угрожали Греции. Англия, 
традиционно покровительствовавшая древней стране, обеспечила прикрытие с