И, пока решалась судьба голосования,
   Ты демонстрировала все трюки, на какие способна.
   Ты была бесконечно храброй и дерзкой,
   Но была ли ты, черт возьми, ясновидящей?!






   Время движется вперед...



 Стихи продолжались в том же духе — шесть строф, — напоминая о мужественных 
поступках Эйзенхауэра и других военачальников в далеко не дряблой теперь войне. 
Они были несколько грубоваты, но Рузвельту это понравилось. Он уже давно не 
поддерживал контактов с Генри Люсом; лишь недавно попросил Веллеса выразить 
официальный протест Люсу в связи с публикацией в «Тайм», «Лайф» и «Форчун» 
статей, которые «наносят вред политике добрососедства с Латинской Америкой или 
имеют тенденцию сеять раскол среди Объединенных Наций...».
 «Не можешь ли ты найти новичка конгрессмена, поддерживающего нас, — писал 
Рузвельт Маккормику, поместив в конверт стихи, — который дождался бы первого 
выступления Клер и затем процитировал эту поэму?» Однако в палате 
представителей не нашлось ни одного бойца, который откликнулся бы на призыв 
Верховного главнокомандующего совершить такой негалантный поступок.
 Через два дня после обращения к конгрессу президент отбыл в Касабланку.


ШАХМАТНАЯ ДОСКА СТРАТЕГИИ

 «Страны „Оси“ понимают, что они должны были выиграть войну в 1942 году или 
постепенно потерять все, — отмечал президент в своем послании конгрессу от 7 
января. — Мне не нужно доказывать вам, что наш противник не победил в 1942 
году». Это лишь фрагмент речи Рузвельта, намекающий на благоприятные военные 
перспективы союзников, но пресса в 1943 году не была столь сдержанной. В ней 
утверждалось, что «Ось» близка к краху. Теперь это вопрос времени — Гитлер 
повержен.
 Фортуна отвернулась от нацистов драматично и неотвратимо. Еще в октябре 1942 
года гитлеровская Германия считалась военным колоссом. На востоке ее войска 
удерживали две необъятные части советской территории, названные 
рейхскомиссариатом Остланд и рейхскомиссариатом Украина. Далее на юго-восток 
немецкие горные егеря установили флаг со свастикой на вершине горы Эльбрус, 
высочайшей вершине Кавказских гор. Они захватили нефтяные месторождения Майкопа 
и приготовились к продвижению на побережье Каспийского моря. На севере 
оккупирована Норвегия, Швеция изолирована; нацисты вместе с союзной Финляндией 
все еще терзали в северных морях конвои, направлявшиеся в Россию. На западе 
Гитлер владел Северной Францией и даже островами в Ла-Манше. Его подводные 
лодки и корабли-рейдеры добились внушительных успехов в Атлантике. На юге 
Средиземное море стало фактически морем «Оси», а Балканы помещены в жесткие 
германо-итальянские тиски; не поддавались контролю только партизаны, которых 
Берлин считал просто бандитами. Войска Роммеля ожидали приказа наступать на 
Александрию. На этом этапе Гитлер в самом деле мог соблазниться упоительной 
идеей прорваться через Иран или Египет — либо через обе страны сразу — к Индии 
на соединение с Японией.
 Затем все рухнуло. За четыре роковые недели — от контрнаступления Монтгомери в 
последние дни октября и успешной высадки союзников в Северной Африке до 
«сталинградского котла» в конце ноября, когда войска Красной армии, ударив во 
фланги противника, соединились в излучине Дона, в 40 милях к западу, — 
стратегия Гитлера, казалось, потерпела крах. Его фанатичное упрямство лишь 
осложняло обстановку.
 — Я не уйду с Волги! — неистовствовал фюрер в своем штабе.
 Но после отчаянных попыток выйти из города двадцать две германские и две 
румынские дивизии остались замерзать и умирать в Сталинграде. Гитлер потребовал,
 чтобы Роммель удерживал полосу вдоль побережья Средиземного моря, а его ответ 
на операцию «Факел» свидетельствовал скорее о намерении остаться в Северной 
Африке, чем покинуть ее. В час испытаний его подопечные оказались весьма 
ненадежными друзьями: Франко пассивно наблюдал, как американцы высаживаются в 
Африке; французы передислоцировали свои корабли из Тулона; турки оказались 
весьма отзывчивыми на посулы Черчилля.
 Тем не менее, точно так же, как в прессе преувеличивалась сила Гитлера в его 
лучшие времена, теперь, после ряда неудач, преувеличивалась его слабость. 
Фюреру удалось после Сталинграда консолидировать свои позиции на Восточном 
фронте, а решение американцев высадить свои войска на западе Северной Африки 
позволило выиграть время для закрепления в Тунисе. Немецкие подлодки вскоре 
развили наступательную активность в Атлантике до такой степени, что у Рузвельта 
возникли опасения за осуществимость десантной операции союзников через Ла-Манш 
и даже за безопасность самой Англии. Гитлер располагал бесценным преимуществом